Утро выдалось довольно прохладное, да и побудка была ранней. Хмурые лица многих, сами за себя говорили о вчерашнем чрезмерном веселье.Небо было каким-то неестественно тёмно голубым, похожем на хрустальную сферу, с яичным желток подымающегося солнца. Странно, но не было видно и не слышно, ни одной птахи, какая-то тягучая тишина, изредка нарушалась отдельными словами расшевеливающихся людей, бряцаньем вёдер и рукомойников, выстроенных в ряд рядом с бараком. На длинном, видно недавно сколоченном столе, ещё пахнущем свежеструганным деревом, впрочем как и барак с нарами внутри, стояли кружки с парным молоком. Огромные ломти, ещё издающего изумительный запах, видно что только из печи , деревенского хлеба, лежали поверх кружек. Казалось что такие куски съесть невозможно, но как ни странно, ни кто не оставил и маленького кусочка. Разговаривать не хотелось, многие поёживаясь от холода, разноцветной толпой, двинулась к грузовикам, стоящим уже под "парами". Потому как все одеты были кто во что горазд и вовсе цвета и оттенки и только одно всех объединяло, это были все, в хоть и в разные, но сапогах. Погрузившись в грузовики и мы поехали на поля. Прохладный ветерок обдавая лица, бодрил будущих "Паш Ангелиных", или стахановцев. Непосредственно на поле, нам выдали всем нитяные белые перчатки, вёдра и работа началась. Впереди шла картофелекопалка, которая из земли доставала картошку на поверхность, а мы её собирали в вёдра и высыпали в кузов грузовиков.Работа видно расшевелила людей, стали слышны уже весёлые голоса и даже кое где смех. Работали до обеда довольно бойко, в обед отвезли назад и до отвала накормили. После обеда, до самого вечера, мы уже перевыполнили норму, как нам сказал учётчик. Вечером усталые, но счастливые, уселись за ужин. Тут уж гомон, одновременно говоривших, повис на "табором" городских. Ко мне подошёл Костя:-"Юрец, ты как насчёт танцев? Парни собираются. Тут в деревне каждый вечер танцы в клубе. Идёшь?"-"Да что-то мне не очень хочется. Может завтра, а сегодня что-то не по кайфу."-ответил я.-"Ну как хочешь, а мы пойдём." Вскоре заурчал движок грузовика и ребята попрыгали в кузов. И надо же было и мне в него запрыгнуть в последнее мгновенье. "Во, молодец, решился всё-таки поехать с нами. Нам и водяры подвезли хорошие люди, так что всё отлично!"- радостно прошептал мне Костя. Среди нас приезжих, были и несколько шоферов и их посадили за руль, так что транспорт был свой. Фары машин, вырывали из тьмы какие-то, кажущиеся фантастическими разные объекты. Вдруг завизжали тормоза и мы все полетели вперёд, слепляясь в одну кучу. Крики ругани и ропот недовольств, послышался из кучи подымающихся парней. В лучах фонарей машины, спокойно стояла и что-то жевала корова. Громко сматерившись, шофёр объехал корову и мы вновь поехали в чёрную неизвестность. Я даже представить не мог, что ночь такая тёмная бывает, а она именно такой и предстала. Подъехав к клубу, из которого доносилась музыка, мы выпрыгнули из кузова в кромешную тьму. Ни каких фонарей, еле светящиеся окна клуба, не давали освещения дороги. И мы держась друг за друга, как идут слепые, держа друг друга за плечо. Пробираться пришлось почти на ощупь, ориентируясь главным образом на звук музыки и не видя ни чего под ногами. Наконец стали заметны огоньки, от куривших на улице парней, у которых на время затяжки, слегка освещались лица. Подойдя к клубу, я ощути и здесь запах свежего дерева, наверно и клуб был тоже недавно отстроен. Мы вошли довольно просторный зал, где горели керосиновые лампы, видно электричество ещё не подвели, а музыка работала от постоянно чихающего движка, который слышно было ещё на улице. Народа было много, танцующих тоже. Мы как неприкаянные, подпёрли стену клуба, на нас ни кто не обращал внимания и немного постояв и освоившись, а нас было человек 10-12, парни решили "поддать" для смелости и вышли из клуба. Я остался один и тут подошла ко мне улыбающаяся девушка, в цветастом платье, с косынкой на длиннющей шее, прям как у балерин, русые волосы, аккуратно расчёсаны на прямой пробор и заплетены в толстенную косу.Про таких говорят "кровь с молоком" и действительно, от неё исходила такая пышущая здоровьем энергетика, что невольно притягивает к себе взгляд. А довольно-таки красивое лицо, лишённое какой-либо косметики, завораживающе действовало на мужчин, в чьи чары, конечно попал и я. Ровные, ослепительно белые зубы, показались сквозь алые, растянувшиеся в улыбке губы и я конечно не устоял, перед соблазном с ней потанцевать. После того, как она меня уж как-то через чур весело пригласила на "белый танец", объявленный как сейчас говорят диджеем. Её красота, напрочь похоронила осторожность, которую я в незнакомых местах, я всегда держал при себе. И что пристальное наблюдение стоящих кучкой деревенских парней, я обнаружил только тогда, когда после танца, подвёл её к подругам, где она объявила:-"Ну что, я выиграла спор?"- и громко хлопнув в ладони, эта бесстыжая, но на вид прекрасная как лесная фея, засмеялась мне прямо в лицо. Хоть я был сильно ошарашен таким , можно сказать хамским поведением. В момент я вспомнил Оксану Гоголя из его произведения«Вечера́ на ху́торе близ Дика́ньки», она так же измывалась над влюблённым в неё кузнецом Вакулой. Но я не влюблённый кузнец и посмотрев на неё брезгливо испепеляющим взглядом, словно на кого-нибудь слизняка, свалившегося от куда-то мне прямо в руки, я повернулся и пошёл на своё место. Её друзья, как по команде "Замри" остолбенели с отвалившимися как трамвайная подножка челюстями. Возможно она была местной королевой и все буквально заглядывая ей в рот, ловили и исполняли её каждое желание. А тут какой-то, да ещё проезжий незнакомец, можно сказать опустил её одним взглядом, в глазах её придворных. Во время танца, любуясь её красотой и совсем не деревенскими манерами, я совсем забыл спросить её имя, но сейчас об этом, я даже не жалел. Я хоть и старался не смотреть в их сторону, но заметил переговоры, какое-то не сулящее ничего хорошего движение, и косые взгляды поклонников. Парней не было видно и я решил пойти и поискать их. И только я вышел на улицу и ещё глаза не привыкли видеть хоть что-то в этой темноте, как почувствовал сильный удар, возможно чем-то деревянным в лицо и темень теперь уже и моё, поглотила сознание. Очнулся я уже в больнице, рядом сидела та, с которой я танцевал и заметив что я очнулся, обрадованно закричала:-"Доктор, доктор, он вернулся!"- Пришёл мужчина в белом халате и пенсне, на добром, уже не молодом лице, приклеилась ласковая улыбка:-"Ну как себя чувствуем вояка?"-"Да я вроде ни с кем и не воевал, только вышел из клуба и меня чем-то трахнули по лицу." Тут я почувствовал боль в губах, хотел потрогать, но врач резко остановил мою руку:-"Видишь ли парень, нам пришлось наложить несколько швов на твои губы, так что постарайся не трогать и реже улыбаться. Я надеюсь ты понял?"- с этими словами, он удалился, позванный медсестрой. Я перевёл свой безразличный взгляд на девушку:-"А тебе что надо?"- но видно обезболивающее, своё действие прекращало и каждое слово давалось уже с болью. "Юра, я узнала как тебя звать у твоих друзей, они обещали после работы прийти. Я ни в чём не виновата почти. Ну да, поспорила с подругами, что любого охмурю и буду танцевать, не смотря их на страх всех перед моим ревнивым поклонником."-"А я то при чём, я и знать-то не знал твоего дружка, а что танцевать пошёл, да так требует этикет порядочного человека, мужчины, которого девушка о чём-то попросила. Тем более потанцевать. А твой ревнивец поступил как настоящий трус, когда я был ослеплён темнотой, он меня чем-то ударил"-" Это было полено для печи, которая отапливает зимой клуб. Петьку арестовала милиция и теперь будут судить, после того, как определят степень нанесённых травм." Конечно такой человек как я, не мог допустить того , чтобы из за меня судил человека. " Послушай девочка, ты сообщи в милиции, что я не в претензии и открывать дела не нужно, да и писать заявление я тоже не буду, а теперь до свидание, мне плохо от твоего здесь присутствия, иди, гуляй"- и отвернувшись к стене, дал понять ей, что разговор окончен. Лёжа, уставившись в стенку, я слышал как она тяжело вздохнула, слегка всхлипнула и сквозь слёзы произнесла:-"Меня Алёной зовут"-и стремглав выскочила из палаты, хлопнув на прощанье дверью. Голова кружилась, мысли путались, заскакивая одна на другую, почувствовался больничный запах, видно началось выздоровление и незаметно я снова уснул.Проснулся я от шума в коридоре, дверь открылась, появилась спина упирающейся медсестры, а через её плечо, я увидел расплывшегося в улыбке Костю. И ещё ребят и ту симпатичную девушку, которая делала вид ,что не наблюдает за мной. Она держала в руке орегенальный букетик из осенних листьев. Крупные и более мелкие, почти красные, как червонное золото и жёлтые, всё это весьма искусно подобранных, составляло какое-то произведение искусства и так и просилось на холст. Сразу было видно, что она не лишена вкуса."Граждане посетители,"-почти кричала медсестра:-" Оденьте халаты и почистите обувь, так нельзя идти в палату, если не цените наш труд, по подумайте о больном, сколько всяких бацыл и вирусов в палату несёте"-. Дверь на время закрылась, а потом все зашли и уже все в халатах. "Привет Юрец, ну как здоро́вьишко , когда на свободу?"-с порога начал тараторить Костя.-"Как кормят-то? Мы вот тебе кое-что принесли, водку пока нельзя, а вот молоко, даже очень"-потом они рассказывали как работают, что приходили деревенские извинятся, тебя хвалили, что не стал писать заяву в ментовку. А с ревнивцем сами разобрались, видно что он и им довольно сильно осточертел. А Алёна тебе мёд передала,но сама почему-то пойти постеснялась. При этих словах на лице девушки, пробежала едва заметная хмуринка, но мне и этого хватило, чтобы я определил, что ей небезразличен.-"А как зовут нашу красавицу?"- спросил я, посмотрев на девушку. -"Меня Верой зовут. А что ты не помнишь меня?"-"А что должен?"-" Конечно, мы же с тобой в одной школе №50 учились, правда ты на два класса старше был"-"Но это было так давно, мы были маленькими, а деревья казались большими, а сейчас уже многое изменилось, начиная с нас"-я говорил, а мысленно улетел в прошлое, стараясь вспомнить эту девушку, но как я не ковырялся в памяти, её там не обнаружил. Зашёл врач и все попрощавшись ушли весело разговаривая и одаривая медсестричек шутками. Осмотрев меня, он сказал:-"Дела у Вас, молодой человек, идут на поправку и валятся здесь нечего, швы же Вы можете и у себя в городе снять, так что готовьтесь к выписке и завтра гудбай. Если что, у себя в поликлинике покажитесь, они там решат что с Вами делать, но направление я Вам выпишу. Вам всё равно насчёт больничного вопрос решать надо, у меня к Вам претензий больше нет ." Оставшись один, я начал осмысливать новости, Алёна не выходила у мня из ума. Изумительное, какое-то королевское умение держать себя, да и манеры явно не деревенские. Но я быстро отмахнулся от этого наваждения, взял кем-то оставленную книгу « Отверженные »"В.Гюго и углубился в чтение. Наутро я выписанный из больницы, то обходя, то перескакивая лужи, видно ночью моросил дождик, добрался до остановки автобуса."А дальше куда? Не мог же я не зайти перед отъездом к ребятам"-мысленно я сам себе задавал вопросы. Но тут проезжал мужик на телеге. Лошадёнка, как-то -уж через чур обречённо склонив голову, плелась понукаемая хозяином. "Эй, мужик"-крикнул я-"Ты не подскажешь в какую мне сторону идти к бараку, где разместились городские?"-"А это тебя что-ли Юркой кличут?"-"Меня, а ты откуда меня знаешь?"-"Да про тебя вся деревня балакает. Молодец, настоящий мужик, писать в ментовку последнее дело. А наши ребята сами ему под хвост соли насыпали, прощение просил, говорил бес попутал. Ваши мужики приехали нам в помощь, а мы им за это в рожу. Разве это по Божески. А ты давай, садись, я тебя к ним завезу." Меня все радостно встретили, мне даже как-то неудобно стало, я же не герой, а наоборот, как побитый кот. Потом попрощавшись, меня до станции довезли и я на электричке отправился домой. Мама внимательно посмотрела на моё лицо, ни чего не сказала, только тяжело вздохнула и покачала укоризненно головой. Конечно я с таким лицом в институт идти не мог, но в общагу к друзьям и таким можно. Но вначале я отметился в поликлинике, получил больничный, отказавшись от госпитализации, хотя врачиха очень настаивала. Обещал приходить на уколы и процедуры и отправился в общагу. Войдя к друзьям, я моментально уловил какое-то возбуждение, ветающее среди однокурсников. "У вас что праздник какой-то?"-спросил я. Мне ответили сразу несколько человек, да конечно, сегодня Высоцкий даёт концерт в нашем актовом зале, а ты пойдёшь с нами. Конечно такой шанс вряд-ли кто упустит и мы гурьбой отправились на концерт. Сцена была вся уставлена микрофонами и магнитофонами, на сцене стоял простой стул и микрофон для гостя.Вскоре показался и сам Владимир, шумная овация и какие-то крики наполнили зал, многие, особенно женская половина полезли за автографами, но специально составленная охрана, вмиг навела порядок. Володя проверил микрофон и начал петь аккомпанируя себе на гитаре. Зал ловил его каждое слово,реагируя на удачно сложенные рифмы, смысл которых, доставал до самых потайных уголочков души. Сказать что концерт понравился, это значит ни чего не сказать, это был оглушительный успех. Многие вскакивали с мест, пытаясь пробраться к кумиру, но натыкались на охрану, а у некоторых особо чувствительных девиц, на глазах от умиления, блестели слёзы. Потом я отправился домой, но вспомнил что хотел попросить конспекты за эти дни прогула, вернулся в общагу. Какое же было удивление, когда в комнате сидел сам Высоцкий, сигаретный дым висел облаками на сидящими, на столе было море водки и различная снедь. После перекура и приняв на "грудь"приличную дозу водки, Володя, своим неподражаемым голосом прокричал песню о конях. Мне очень хотелось остаться, но я понял, что без выпивки я здесь не останусь, а пить я не мог, да и не хотел. Поэтому не привлекая внимания, тихонько исчез, потом зашёл к девчонкам и взяв конспекты отправился домой. Дома, как всегда стучала мамина машинка, я прошёл на кухню и увидел накрытый салфеткой ужин. Потом я открыл конспекты и погрузился в их изучение.

Мы как-то быстро с Сёгой Лопатиным (Лопа), сдружились с оркестром Богданова и по выходным иногда заезжали к ним на танцы в ДК "Авиаработник". Одно мне не нравилось в них, что все пили, не не то что уж очень, но так, всё время подшофе. И постоянно наливали и нам, и так предлагали, что отказаться было невозможно. Однажды, видно и сами поняв всю пагубность этой страсти, решил что со следующего раза, переходят исключительно на сухое вино. В то время, был большой выбор вин и даже разных цветов и оттенков. Играли они, я бы не сказал что уж очень, но для танцев сойдёт. Так как музыкальное образование было только у Валерия Колтыкова , бас-гитара и саксофон, так же мог и на трубе сыграть , а остальные слухачи. Однажды, сидя в оркестранской, я под гитару им спел «Girl»The Beatles, которую выучил со своей пластинки. Как-то давно, ещё в начальных классах, я был приглашён в хор мальчиков, и должны были петь в оперном театре, но что-то желания ходить на это нудное мероприятие, у меня не было, а постоянное аааа,, оооо,меня угнетало,. Мою маму неоднократно упрашивали, что бы она повлияла на меня и мне пророчили большой успех в будущем и что я им необходим. Но моя упрямость, взяла верх над разумом и поле полугодового хождения, руководитель хора видно сдался и я его больше не видел. Парни оживились, услышав моё пение и попросили спеть в зале на танцах.И вот пропев эту песню, все танцующие, вдруг стали оглушительно хлопать, такого ещё не было у ребят за три года игры. Я конечно это списал на то, что парни просто играли и солиста у них не было . Но в наступивший перерыв, ко мне подошёл Богданыч, так мы звали Владимира Богданова и сказал запинаясь и как бы подыскивая слова, что бы меня не обидеть:-"Юрец, ты конечно спел здорово, но мы просим тебя больше этого не делать. Не в обиду будь сказано и ты на нас не обижайся, но приходить к нам конечно тебе мы не запрещаем, но на сцену больше не лезь. " Еле - еле сдерживаясь, я молча повернувшись, выбежал на улицу, а что у меня творилось в эту секунду в моей душе, пусть тайной и останется. И только когда, я к лицу приложил пригоршню снега, тысячи иголок вонзившись в мою разгоряченную плоть, пытаясь охладить внезапно поднявшийся жар, но тут же растаяв, холодными струйками побежали куда-то прям под рубашку на грудь и тут я пришёл в чувство. Падал редкий снег, серебрящиеся сугробы от горящих фонарей, как бы завораживая, переносили меня в какую-то до боли знакомую сказку. Тишина слегка нарушалась шлягером доносившимся из ДК. И вдруг входная дверь хлопнула и на улицу выскочили несколько девушек, одеваясь на ходу,хихикая и что-то тараторя, они подбежали ко мне и как-то то ли стесняясь, или ещё что, но видно осмелев, спросили как меня зовут и откуда я здесь появился. Их простой интерес к моей персоне, привёл меня в нормальное и даже благодушное настроение, я шуткой сказал:-"Девчонки, я к вам забрёл сюда из проезжего театра и срочно уезжаю, так что прощайте"- видно мою шутку оценили и приняли. "А можно тебя проводить?"-спросила одна невысокого роста, с томным взглядом на симпатичном лице и тёмными локонами волос. "А пожалуйста, если вам так охота мёрзнуть вместе со мной, пойдёмте к аэропорту, может там будет такси, а нет так я и на автобусе уеду". Девчонки тоже пошли с нами, но ни автобуса, ни такси на остановки не было. Простояв минут сорок, я решил вернутся на танцы и погреться в клубе, но девчонки на перебой стали звать меня к себе домой, попить чаю и обогреться. Но вспомнив мамино тревожное лицо, я стал их благодарить за сочувствие и решительно отказался. И тут появился автобус, я обрадовался, а девчонки наоборот видно расстроились, но всё же дружно меня расцеловали на прощание, особенно с локонами, видно сильно ей не хотелось меня отпускать. Быстро запрыгнув в промерзший автобус, я прошёл в середину автобуса, заскрипела закрывающаяся дверь, секунду пробуксовав на месте, но тронулся, медленно выезжая на проспект. Что делали девчонки я не видел, потому как все окна замёрзли и ничего нельзя было сквозь наледь увидеть.В это время, поднялась какая-то женщина с сиденья, видно собираясь выходить и я конечно тут же сел на её ещё тёплое место. Ехать было далеко, я продул на стекле окна проталину и стал смотреть на пробегавший куда-то назад вечерний, заиндевелый, освещённый фонарями и обсыпанный словно ватой, заснеженный город. Уже дома, напившись горячего чая и разомлев от домашнего тепла и уюта, я мысленно предстали сегодняшнее. Но мысль, почему меня так сегодня, можно сказать ни за что оскорбили, буравила мне мозг и только воспоминание о девчонках, как-то начали сглаживать этот неприятный инцидент и я заснул сном праведника.Как-то встретившись в кулуарах цехов с Богданом, решил сделать вид, что его не заметил, но он наоборот быстро подошёл ко мне:-"Что обиделся что ли? Да я просто за оркестр испугался. Ты спел и свалил, а нас замучает молодёжь. Да, кстати, ты спел великолепно и особенно девки, проходу нам не дают. Кто он, да где он, а придёт ли ещё? Вот этого я и боялся, поэтому и тебе сказал, чтобы ты на сцену больше не лез. Я знаю, что у тебя тренировки, экзамены экстерном сдавать будешь, а музыка, она требует жертв. Ей нужно полностью отдаваться, мы-то так, лабухи и то жёны ругаются что дома редко нас видят. Так что без обид, я почти в два раза старше тебя и уже кое что соображаю в жизни."-"В принципе я почти тоже самое подумал, у меня на носу экзамены. Да я и в институт собрался, думаю в торговый, у меня моя мама его закончила."-"Ну это дело твоё, но главное пока аттестат, а там сам знаешь."-Попрощавшись и идя в свой цех, я стал соображать, а ведь Богдан прав, если я чего-то и хочу достичь в жизни, то без образования ничего не получится. Тут я вновь почувствовал, как мне не хватает отца. Он бы давно мне вправил мозги и даже посторонний мужик, мне как сыну объяснил создавшееся положение, в котором мне обида затмила разум. А он пришёл и так просто поставил все точки над ё. Хоть у молодых время всегда идёт как бы медленно, но экзамены приблизились как-то неожиданно. Лето уже вступило в свои права и парки манили к себе своею прохладой, можно было увидеть молодёжь, стремящеюся на берега водоёмов, или в лес на шашлыки и дачи. Экзамены сдались как -то так обыденно, что и запомнить было нечего. Так же без особой торжественности, занесли в класс и раздали аттестаты, И только раскрыв его, я пришёл в очень возбуждённое настроение, там стояли одни тройки.Глаза у меня полезли на лоб и кажется зашевелились волосы. Я тут же побежал к директору, там уже стояла говорливая, возмущённая несправедливостью очередь. Все друг другу что-то объясняя, показывали аттестаты, тыча в них пальцами. Наконец дошла и моя очередь.Зайдя в кабинет, я увидел развалившегося в кресле директора незнакомого мужчину. Он как-то ехидно улыбаясь, как будто прокаркал:-"Так не доволен, будешь жаловаться, я так понял?."-"Возможно и так, я имел вполне приличные отметки, сдал экзамены, один на четвёрку, а остальные пятёрки, а тут тройки"-"Молодой человек, дело в том, что ваши документы, находились в Районном Отделе Народного Образования, а там случился пожар. Так что у нас не было выбора, а аттестаты вручать нужно, вот мы и пошли на этот вынужденный шаг. Вам ясно , молодой человек? Если захотите, то в принципе восстановить Ваши оценки можно, но нужно собрать отметки из всех школ , где вы учились, нотариально оформить и тогда пожалуйста на комиссию. Там Ваше дело разберут и уже после их решения и списания этого аттестата, возможно Вам выдадут уже аттестат с Вашими отметками. Вам ясно? Позовите следующего!"- Я вышел как оплёванный, настроение было паршивое и я вновь пожалел об отсутствия отца. Вот он наверняка знал бы что делать. Я даже не заметил как очутился дома. Мама видя моё такое состояние, как всегда, решила ни чего не спрашивать. Я видел, что система её сломала, что не смог ГУЛАГ, то смогли люди, которые имели в карманах корочки коммунистов. Именующих себя слугами народа, а на самом деле, этот народ расталкивают, освобождая места для своих, вписывающихся в их систему.Мама быстро старела, появились различные болезни и ноги покрылись, страшными вылезшими венами. Она постоянно сидела, кроила и строчила на машинке различные штучки-дрючки женского белья и по воскресенья торговала на барахолке. Конечно и я что-то зарабатывал и нам хватало на довольно-таки очень скромное существование.Я подал документы в Торговый, и уже выходя на улицу, вдруг в фойе института столкнулся с зам директора универмага, который якобы сидит в тюрьме. Он так косо посмотрел и то что узнал меня, это хорошо было заметно. Затем резко повернулся и скрылся кулуарах института. Какой-то червячок нехорошего предчувствия и подозрения, проник в мою душу. И только когда сдав экзамены и не найдя себя в списке поступивших, я вспомнил о том роковом столкновении. Чтобы не расстраивать маму, я об этом инциденте ей ни чего не рассказал, да и она ни чего не спрашивала. Видно она совсем пала духом и её уже ни чего не интересовало, кроме заработать гроши и не оставить меня голодным. Человек, имеющий "верхнее" образование, знающий в совершенстве несколько языков, был сломан системой и с нищенской пенсией по инвалидности, один на один, был забытый и выброшенный за ненадобностью на обочину жизни. Ни чего не оставалось, как сдать на вечернее отделение Электротехнического института. И вновь днём работа, вечером учёба. Студенты попались хорошие и вскоре все были как одна семья. Потому как все жили небогато, делить было нечего, а доброе слово и перехват трёшки до получки, любой, если конечно у него есть, даст не задумываясь. Однажды в цехе всем молодым сообщили, что все мы едем на картошку. Я пошёл к начальнику цеха:-"Разрешите войти?"-спросил я после стука дверь в его кабинет.-"Прошу Вас."-" Дело в том, что я учусь в институте и на картошку поехать не могу"-"Да, учится и ехать к колхоз Вы вряд ли сможете, но можете ли быть там по выходным?"-" Может и смогу, но смотря где находится этот колхоз"-"Да я и сам в принципе ещё не знаю, просто с верху позвонили и сообщили. А куда и на сколько, ещё не знаю. Но я вижу Вам ехать в колхоз возможности нет. Я потом с Вами ещё встречусь и мы всё обговорим ещё раз." И всё же на картошку я поехал. Осень выпала довольно тёплой, молодёжь , одетая по походном, была отправлена на электричке в один то ли колхоз, или совхоз, нашей Новосибирской области. Ну куда же без Кости, он конечно как и я, были зачислены в бригаду уборщиков картошки. Конечно в электричке дружно пели и некоторые, как Костя, пили, разложив домашние пирожки, сало и краковскую колбасу. Меня тоже упрашивали выпить, но не зная нового места и как там всё будет, и как там обустраиваться, я пить не мог, да и не хотел. И вдруг я почувствовал чей-то на себе взгляд. Обведя сидящих, поющих и пьющих взглядом, я заметил девушку, делающую вид, что на меня не смотрит. Я начал ковыряться в памяти, стараясь отыскать её образ, возможно я её когда-то видел, но ни чего не вспомнив, начал смотреть в окно. Красота была неимоверная, недаром осень любил А.Пушкин:-"Приятна мне твоя прощальная краса — Люблю я пышное природы увяданье, В багрец и в золото одетые леса". И действительно, точно такие поля и леса, вперемешку с селениями, пролетали за окном и увядание природы ощущалось, какой-то обречённостью её перед зимней стужей. А пока в вагоне не только пели, а и начали плясать. Вот видно кому наплевать на все катаклизмы природы. Русский человек в любой ситуации найдёт своё место в жизни, сам выживет и другим всегда поможет, даже в ущерб себе и возможно рискнёт своей жизнью, ради другого и даже совершенно незнакомого человека. За свою долгую жизнь, я неоднократно в этом убеждался и русских людей, я люблю как будто я и сам из них. А сволочи, они в любой нации есть, а вот доброта, по-моему, есть только у русских.Так за весельем и незаметно доехали до нужной нам станции. Весёлой гурьбой высыпали на перро́н. Дальше шли пешком, не больше километра.Потом нас заселили в новенькие бараки и деревянными нарами в больших комнатах. Как я только взглянул на эту панора́му, тут же вспомнил ГУЛАГ, там тоже было что-то похожее. Но там царило угнетение, страдание и боль, а здесь вовсю веселье, песни гитара, баян и пытающиеся что-то сплясать, подвыпившие люди. Но ночь положила всему конец. Барак делился на две половины, мужскую и женскую. Видно что за этот, весьма дальний путь и такой насыщенный впечатлениями день, все устали и быстро сон сморил путешественников. И только  лёгкое посапывание , быстро распространилось по бараку. Проходя по проходу к своему месту, в свете луны, то и дело вырисовывались лица, абсолютно счастлив людей. Многие даже заснули с блаженной улыбкой, наверно ещё и во сне, продолжали весёлую поездку.