Нас почему-то очень редко водили купаться, хоть и купалка была крепкой и надёжной, но причина нам была неизвестна.Я и ещё двое моих приятеля, частенько бегали купаться, благо заводь для купания бала совсем рядом, не более пяти минут ходу. Идёшь по лесу, хвойный сменяется смешанным, потом лиственный и вдруг выныривает гладь воды. И такая тишина, что даже кажется что воздух какой-то звенящий что ли. Вода такая чистая и прозрачная, что видно дно, играющие рыбки гоняются друг за другом, пятящийся рак, вот мелькнула щучья пасть и рыбёшки тут же исчезли. Стебли зелени, заканчивались большими, уже с довольно приличной завязью сибирских розовых лотосов, эти намного красивее и ароматней своих азиатских родственников. Кое где белели распустившиеся кувшинки, блики солнца слегка слепили глаза и морщили носы. Плесканула огромная рыбина, подняв круговые волны, от неожиданного звука, разрезавшего тишину, я даже вздрогнул. А один из моих приятелей, оглядываясь и выпучив глаз, для большей таинственности, полушёпотом произнёс:-"А может и здесь водятся русалки, Я читал, будто бы один лесник выловил русалку и женился на ней". "Ну ты и врать горазд, недаром тебя зовут Свир, под стать твоему языку"-ответил второй. -"Ну во-первых не Свир, а Спиридон, а вообще ты-то откуда знаешь. Ты Лёнька книгу-то хоть одну прочитал, наверно <Мойдодыр> в картинках"-и какой-то искусственно-ехидный смешок покатился по глади озера. "А ты вон у Юрки спроси, он из читалки не вылазит, вот там я и о твоём имени прочитал. Книга об именах подвернулась. Вот я например"подобный льву", а Юрка «земледелец»." Мы тихо вошли в воду, чтобы её не мутить, она приняла нас как мать в ласковые объятья с лёгким покачиванием. И лёжа в воде на спине, пришли какие-то смутные воспоминания далёкого прошлого.Но стряхнув наваждение, я обнаружил удивительную вещь, что сколько бы раз я не купался, ни когда не задумывался об этом, но видно эта тишина и такая манящая зеленовато черная глубина, навеяла мне эту мысль. Еле шевеля ногами, мы переплыли протоку, там было метров сорок и вернулись назад, Так уходить не хотелось, природа как бы всей своей красотой заманивала нас в свои сети блаженства и сманивала нас на продолжение нарушения распорядка дня."Давайте быстрей, а то хватятся нас и тогда не поздоровится нам" -сказал Спиридон. Мы Быстро выжали трусы, оделись и побежали в лагерь. Там нас ждала неприятная новость и её сообщила подбежавшая Лилька:-"А вы знаете что у нас будет новый директор? Наша так и не оправилась от того случая с вожатым и его ружьём. Я видела как за ней приехал муж и увёз её, а врачихе сказал, что больше её в лагерь не пустит. А Пилюлькина сказала, что это и опасно, судя по её здоровью. " Все молча направились на обед, ковыряясь в макаронах, Лёнька со вздохом произнёс:-" Жаль директрису, хорошая тётка была. А вдруг сейчас пришлют кого-то, он как нас прижмёт, не вдохнуть, ни пискнуть, тогда только мечтать придётся о купании." И он как в воду глядел, буквально через пару дней, утром на линейке, нам представили дядьку лет пятидесяти, его взгляд сквозь очки и зловещая улыбка, напоминали какую-то змею перед броском. И вдруг из за его спины выглянул тот вожатый, из за которого на покинула директриса. Увидев его, все дети тихо ахнули, а новый директор представившись Дмитрием Сергеевичем произнёс:-"Дети, я только временно замещаю вашего директора, она должна приехать вновь, если позволит ей её здоровье. А может пришлют кого-то другого, у меня ответственный пост и я не могу его надолго оставить. А это мой сын, но вы все его уже знаете. Так что давайте будем друг друга уважать и не нарушать дисциплину. Отдыхайте товарищи, т.е дети." И он обняв за плечи сына и направился в кабинет директора.

Наступили каникулы, но лето особо жарким не было, но мама захотела меня пристроить в пионерский лагерь. "Мам, а я же не пионер, меня в лагерь-то не возьмут."-"Ещё как возьмут!" Я заметил, что у моей мамы, за время работы завотделом в универмаге, стал вырабатываться начальственный тон разговора. Я посмотрел на неё немного удивлённо, но промолчал. Видно ей тяжело было работать и учится, она даже с лица спала. И действительно, вскоре я был в пионерском лагере, с ГУЛАГом конечно не сравнить. Лагерь был на пол пути к Ритки, недалеко от строящегося Академгородка. Сосновый лес, воздух, от которого чуть ли не кружилась голова, он как бы заливался как живительная влага, бежал по жилушкам и давал толчок организму, как будто заводил его на и хотелось прыгать, бегать, но только не сидеть на месте. А вот как раз этого и было мало. Такое ощущение было, что нас как свиней откармливают на забой. А постоянное взвешивание врачихой "Пилюлькиной", как бы подтверждало это. Она вывешивала наш вес на доске объявлений и на линейке зачитывая фамилии тех кто нажрал больше всех веса, с гордость произносила:-"Дети, а вот Иванов сегодня, перегнал по весу Сидорова. Молодец Иванов, вот надо на кого ровняться!"- и все хлопали, стучал барабан, трубил горн, подымался флаг, а повариха, розовощёкая толстушка, на тарелке, улыбаясь на все зубы, несла счастливчику торт. Счастливчик улыбаясь принимал тортик и тут же вгрызался в него под одобрительный гул присутствующих. И этот ритуал был ежедневным и по моему именно только он и был интересен ребятам. В летние деревянные домики, с огромными окнами спальных корпусов, разрешалось заходить только для сна и он после обеда для всех был обязателен. А так старались молодые вожатые, парни и девушки, занять наш досуг различными играми, соревнованиями и т.д. , а вечером танцы. Из репродукторов неслась музыка, девчонки танцевали с дёвчонками, а пацанва вроде стеснялась пригласить девочек, но было видно, что уже каждый из них на кого-то глаз уже успел положить. Мне тоже понравилась одна тёмненькая девочка, кареглазая такая, с короткой стрижкой. Она меня привлекла именно своей непосредственностью, с какой-то такой затаённой грустью, как будто в душе у неё скрывалось какое-то большое горе. Я её сразу же заметил, почти в первый же день прибывания, когда ходил знакомится с лагерем и зашёл в читальный зал, она уже там сидела и что-то читала. Танцевать меня учила тётя Лида, она говорила:-"Юра, танцевать должен уметь каждый себя уважающий мужчина. И не возражай мне!"- хотя я и возражать-то не собирался. Я о чём-то разговаривал с пацанами, когда услышал тихий, спокойный голос:-"Юра , белый танец объявили, тебя можно пригласить?"- меня как током прошило, я повернулся и глаза наши встретились. И хотя, я бы её голос узнал сразу, но как-то не совсем верилось в такое счастье. Ни слово не говоря и взяв её за руку, мы пошли танцевать. Я как будто чувствовал удивлённые, сверлящие спину мне взгляды мальчишек. Мы танцевали молча и даже смотрели в разные стороны, но когда наши взгляды на мгновения соединялись по прямой, меня пробирал лёгкий озноб. Танец оказался на редкость коротким, проводив её и поблагодарив, как учила тётя Лида, я вернулся к ребятам. "Чо, Лилька понравилась? А ли ты ей? Может свадьба скоро,а? Так знай, мы все придём и даже мешком конфет не отделаешься!"- и громко захохотал, думая что и все его поддержат. Но сразу же осёкся, потому как хохотал только он один, а остальные смотрели на него жалостливо пренебрежительными взглядами, потом повернулись и пошли от него подальше. Ростом я хоть и не выделялся среди сверстников по документам, но возможно какие-то флюиды от меня исходили, как от старшего и они сами интуитивно выбрали меня вожаком.Впрочем я выигрывал все спортивные соревнования, так как я много читал, то и за словом в "карман не лез", к тому же я многое умел делать и в жизни разбирался на много больше чем эти, в принципе ещё дети. Меня приревновал к ребятам один вожатый, здоровый малый лет двадцати. Потому что , когда он что-то из заставляет делать, подмести территорию, или что-то ещё, то мальчишки смотрят на меня, даю я на это добро или нет. В столовой потолок был затянут белой материей, а воробьям что-то понравилось эту материю то ли клевать, то ли ещё что-то. Но этот здоровяк-вожатый, откуда-то достал короткоствольную малопульку ТОЗ- 16 и начал стрелять по птахам.Когда я подбежал к нему, уже несколько штук он убил и подхалимы, подобрав птиц лебезя стояли и с восхищением смотрели на него и пальцем указывали на сидящих на деревьях птичек. Я побежал и выдернул винтовку у птицеубийци, такого он не ожидал. Толпа охнула и уставилась на нас немым взглядом. Я прочитал надпись и направился в сторону кабинета директора, вожатый очухался от такой "наглости", как ему показалось и побежал за мной. Но на встречу уже бежала директриса, наверно и ей пришлась стрельба не по вкусу. Я отдал ей винтовку и тут подбежал вожатый и не обращая на неё внимания, замахнулся для удара, но я ушёл от удара и он провалившись, со всего маху влетел в директрису, сбив её с ног. Смех и возгласы одобрения послышались отовсюду.Директриса завизжала подобно "скорой помощи", ребята кинулись к ней помогать, началась суматоха, директриса кричала :-"Вон!!! Вон отсюда! И чтобы я тебя близко не видела с лагерем!"- я пошёл собирать вещи. Покидав пожитки в холщовый мешок, завязав верёвкой наподобие рюкзака, я отправился к воротам лагеря. Но был немало удивлён, когда увидел удаляющиеся фигуру вожатого, с винтовкой и рюкзаком на плече. "Не положено"- сказал дежурный пионер с красной повязкой. "Так меня же выгнали"-"На счёт тебя ни каких распоряжений не было"-ответил дежурный. Я обернулся на шум приближающихся шагов, ко мне бежали ребята из нашего отряда. "Ты это куда намылился?"- спросил Генка.-"Да я думал что мне директриса сказала убирайся"-"Дурак ты что ли, это она вожатому кричала, А знаешь как ей плохо было, весь лагерь сбежался, Пилюлькина укол делала, короче директриса чуть не умерла. Её на носилках в санчасть унесли." Я конечно обрадовался, потому как не знал что говорить маме, а расстраивать её для меня было самое плохое дело. В спальне пацаны смотрели на меня как на героя и постоянно, то показывали как я красиво ушёл от удара, то спрашивали где научился и просили их научить. "Да ни где и ни у кого я не учился, просто это случайно так получилось"-сказал я и вышел на улицу. Незаметно подкрался вечер, деревья о чём-то шибуршали наверно переговаривались, пролетела запоздавшая птица, сумерки быстро сгущались, музыки танцев не было слышно, наверно из за болезни директрисы. По небу рассыпались бриллианты звёзд, а вокруг загоревшихся уличных фонарей, закружились то ли в любовном, то ли в предсмертном танце летающие насекомые. Вдруг я почувствовал что за мной наблюдают, обернувшись, увидел, как чья-то тень спряталась за кустом белых как облака роз, росший рядом со входом в корпус. Я уже собрался пойти к ребятам, о чём-то весело болтавшими в спальне, переливаясь хохотом, но услышал тихо произнесённое своё имя. От этого голоса, сердце моё так вздрогнуло, что если бы я его не прикрыл руками, оно наверное бы выпрыгнуло, это была Лилька. Я подошёл к ней, она стояла и смотрела куда-то в землю, но вот она взглянула мне в глаза и мне показалось, что в её глазах отразился весь небесный свод с миллиардами алмазных звёзд. Я стоял и кажется тонул в этой бескрайнем небосводе её глаз и при том глупо улыбаясь. "А ты что здесь делаешь?"-спросил то что первое пришло на ум, поняв что задал дурацкий вопрос, но вылетевшее слово уже не вернуть. "Я так за тебя испугалась, когда вожатый кинулся на тебя. Я думала что он тебя прибьёт, но ты оказался таким вёртким."-"Там есть за домом скамеечка, пойдём туда посидим"-сказал я."Пойдём"- ответила она. И мы пошли за корпус.Сидя на лавочке, мы слышали как бесились мальчишки, вскоре протрубил горн, а мы всё сидели и молчали и даже стеснялись смотреть друг другу в глаза. Но какая-то невидимая нить как бы связывала нас, мы молчали, но разговаривали наши души и наговорившись дали знак, что пора спать. Я даже побоялся коснуться её руки, но мне показалась, что она этого ждала, а может действительно только показалось. "Спокойной ночи."-сказал я. "Приятного сна."-тихо ответила Лилька и растаяла в сумерках наступающей ночи.

9 Мая, я с Юркой и Иваном, слушали Приказ Министра Обороны СССР Маршал Советского Союза Р.Малиновского, а вечером бегали на площадь смотреть салют. Тогда выходным днём этот праздник не был, но народ праздновал. В нашем дворе собрался народ, опять принесли всё кто что мог, все в начале были довольно-таки серьёзные, ведь почти каждую семью коснулось горе. За столом были и те, кто сам был на проклятой, и те, у кого были там, и те , у которых от туда не вернулись. Выпили молча не чокаясь, потом ещё, но уже кто-то что-то сказал, а после третьего стакана, начали друг другу что-то рассказывать, вспоминая тяжелейшие времена этой военной мясорубки. Пока я бегал домой, посмотреть не пришла ли мама, там наверно выпили не по одному стакану. Судя по тому что я увидел вернувшись, потому как плакали все и мужики и бабы. И даже опешил, так как такое я видел в первые. Кто-то стучал по столу, скрежеща зубами, кто-то грозил кому-то кулаком. Лица были перекошены, но было заметно что водка их видно сильно не брала. Это просто наверно горе народа, хоронящееся где-то там, в потаённых уголках души, нашло-таки щелку и выплеснулось наружу через столько лет после войны. Моё сердечко тоже так сжалось, что я сам чуть не расплакался, а все эти люди, мне как-то стали намного ближе и родней. Весь этот трагический эпизод, неожиданно прекратил рыбак Федя, он растянул меха гармошки, она завыла в его руках и он грянул частушки, возможно непотребные, но именно они пояснили головы сидящих. Взгляды стали более осмысленных, раздался чей-то тихий смешок, потом другой и уже буквально через мгновенье, народ уже было не узнать. За столом уже сидела как будто бы другая публика. Одни пели, тут кто-то плясал, глаза у всех горели, как у всегда на праздниках. И тут у меня мелькнула мысль, если эти люди могут так сострадать и в момент переключается на веселье, такое может делать только сильный духом народ и сломить его ни чем не возможно, а значит он непобедим и мною прочитанное, это только подтверждает. Пробежали несколько дней и школа стала готовится к 19 мая, Дню рождения пионерии. Нас готовили к принятию "присяги", мы должны были знать всё о нашей Родине. Всякие даты и о всяких знаменитых.У меня, я не знаю почему, но желания носить красный галстук не было, хоть и это желание внушалось нашей классной чуть ли не круглосуточно. Я очень не люблю когда меня заставляют что-то делать, против моего желания, тем более я был верующим и носил крестик на крепкой нитке. Я об этом поделился с Юркой:-"Слышь Юр, я что-то не хочу вступать в пионеры."-но тот даже слушать меня не захотел. "Если ты что-то не хочешь, это не значит , что и я этого не хочу, понял!"-"Да понял я, понял, не надо так нервничать. Что пять Наташка Кравченко сделала тебе от ворот поворот?"-"Это не твоё дело и вообще ни суй свой нос куда тебя не просят"- и резко повернувшись, он побежал от меня. «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Мы постоянно лазили на крышу школы, там голубей было видимо невидимо и в канун дня пионерии, я стоял и считал голубиные яйца. Вдруг из поровнявшегося с домом трехвагонного трамвая, из открытого большого окна, появилась улыбающаяся физиономия Юрики и он начал делать такие рожи, что я даже не пойму как это получилось, но я неожиданно машинально запустил в него тем что у меня было в руке. И только когда они полетели в трамвайное окно, я сообразил ужас содеянного. Но было уже поздно, яйца влетев в окно, в самого Юрку и не попали, зато попали в других людей. Трамвай тут же остановили, злые люди быстро пошли в школу. И уже вместе с директором стали кричать у лестнице на крышу. У меня хоть и житейский опыт не велик, но знаю, что отвечать я должен за себя, а не подставлять тех, кто был со мной на крыше. Я спустился и честно признался:-"Извините меня, я ни чего плохого сделать вам не хотел, это просто был несчастный случай"-"Да, это правда"-сказал откуда-то появившийся Юрка-"Это он в меня кинул да промазал". Видно все эти трое пострадавших, две тётки и один парень, не ожидали такого честного признания и видно что они уже были готовы простить, но появившаяся завуч строго сказала:-"Родионов, о вступлении в пионеры забудь, такие только позорят честь носящего пионерский галстук. А так же принесёшь деньги за чистку одежды граждан. Я сейчас возьму от них заявления с суммой нанесённого вреда, а не принесёшь, этим делом займётся милиция. Тут все сразу потерпевшие за возмущались:-"Какая милиция, вы что с ума сошли что ли."-кричала толстая женщина. "А у меня вообще почти ни чего нет"-вторила худая красавица. "Дурдом какой-то"-сказал парень, повернулся и побежал вниз по лестнице на улицу. Тётки тоже поджав губы, оглядели завуча ледяным взглядом и судача меж собой, стали спускаться на выход. Завуч своё слово сдержала, я в пионеры принят не был.

Я шью штаны. В молодости жизнь устроена проще, прошлые обиды быстро забываются, а вчерашний враг, сегодня уже друг. На стадионе, мы как старые приятели гоняли шайбу, греться бегали к Янису, пили чай, с тем кто что принесёт, болтали и совместно ходили в кино. Я ездил к тёти Тани и Ритки, но и тренировки ни когда не пропускал. По вечерам читал, так что свободного времени на безделье не было. До весны время как-то быстро пролетело, начали уже более легко одеваться. В школе тоже следили за модой и то один, то другой начали ушивать брюки. Ну и я не остался в стороне. В нашей семье постоянно что-то перешивали, перелицовывали и я так насмотрелся этого, что мне показалось что и я уже всё умею. Взял школьные брюки, замерил как это делали родные, взял линейку, очертил мелом и ... отрезал. Открылась дверь и вошла тетя Лида с мамой старенькой, увидев меня, бабушка всплеснула руками и произнесла:-"Ой , да ты что делаешь!? Да разве это так делают. А ну одевай штаны. "-я одел, верх то я не трогал, а на ногах болтались по два куска материи. "Ну посмотри что наделал, да ты Лида взгляни, он же запас забыл оставить. Отрезал как под корешок."-Да ты мама не волнуйся так."-сказала тётя Лида-"Сейчас что-нибудь придумаем. Может клинья вставить, а ?"-"Вообще-то только это и остаётся, заладиться и ни чего видно не будет"-Работа пошла и через некоторое время, меня позвала бабушка:-"Давай , мерь, портняжка ты наш". Быстро надев брюки с наглаженными стрелками, я посмотрел на себя в большое до пола зеркало. Там на меня глядел стиляга, на которых часто рисовали карикатуры в печатных изданиях. Сердце у меня оборвалось, но я, чтобы не расстраивать родных, весело сказал:-"Отлично, точно как я и хотел. Огромное вам спасибо, в школе буду как все. Ещё раз спасибо, пойду домой и покажу маме." Но мамы ещё была в институте. Днём работала продавцом в универмаге на центральной площади в отделе игрушек. Меньшую часть серого , мощного как скала с большими витринами, занимал "Сотовый"гастроном. Я иногда приходил к маме и мы ходили в обкомовскую огромнейшую столовую. Все в округе думали что именно там всё лучше и вкуснее, но мне почему-то этого не показалось. Возможно на них самовнушение действовало больше, чем логика. Не уж-то слуги народа будут сидеть и есть вместе с народом, когда на против через центральную площадь такой шикарный ресторан. Но видно слугам одного ресторана было мало и он рядом стоящий огромный трёхэтажный универмаг,перестроили в последствии, в ресторанный комплекс. Где в фойе было два кафетерия, вверху довольно вместительный ресторан с антресолями, а вниз вела лестница в винный бар. Не дождавшись мамы , я лёг спать, а утром, всё как всегда впопыхах, встал,умылся,поел и на остановку трамвая. Мама так и не заметила моих штанов, а может просто промолчала. Она у меня не любила попусту говорить, как другие женщины. Она многое видела, много знала и всегда молчалива, но её взгляд всегда говорил о многом и порой он заменял ей лишние разговоры. Юрка уже был в трамвае:-"Здорово"-пробурчал Юрка, видно было как он борется со сном, трамвай был полон, но постепенно, по мере приближения к нашей остановке он пустел. На площади Калинина вышла основная масса на завод, но к нашей остановке добавился ещё народ, так как был ещё один завод и институт. Вывалила толпа , рабочие, студенты и мы школьники. Пройдя несколько шагов, Юрка остановился и тупо уставившись на мои ноги, прошептал:-"Это чо штаны такие."- нагнувшись, он внимательно осмотрел брюки и авторитетно заявил:-" Труба тебе Юрка, не пустят в школу. В таких штанах только стиляги ходят. Тебе ещё их причесон и в детскую комнату милиции тебе дорога заказана". Зайдя в школу, я сразу почувствовал на себе удивлённые взгляды ребят. Но прозвеневший звонок, заставил всех разбежаться по классам. И тут по закону подлости , классная вызывает к доске: -" Ну как Родионов отдохнул?"-спросила она,глядя в журнал.-"Хорошо"-ответил я, "Отдыхать всегда хорошо"- подхватила она. "А ты помнишь прошлый урок?"-я уже хотел ответить, но тут она увидела мои брюки."О, это что такое?"- я увидел что в ней борются два чувства, строгость и смех, но посмотрев на моё лицо, смех победил. Она начала и весь класс подхватил, да и я не вытерпел и тоже засмеялся со всеми.Она утирая слёзы смеха, кое как проговорила:-"Иди к завхозу и от моего имени скажи ему, чтобы он тебе нашёл нормальные штаны, а не эти клоунские панталоны!" Завхоз, старый вояка, может быть, потому что как нам рассказывал что-либо, то всегда что-то новое. То он танкистом на Курской дуге, немцам жару дал:-" Адский холодище был."- а я читал что сражение на Курской дуге, было с 5 июля по 23 августа 1943 года. Я ему и сказал об этом, но он даже не смутился:-"Так я про подготовку рассказываю"- продолжал он. Как-то он говорил что зенитчиком был, да ещё кем-то. А может в тылу какую-нибудь грыжу лечил. Но выслушав меня, задавать вопросы не стал, поковырявшись в кладовке, принёс почти новые штаны:-"Это в прошлый месяц один парень уходил, так сдал,носил всего ничего, да и учился пару месяцев, да уехал в Москву жить."-я поблагодарил его и одел штаны и побежал на урок.Ни кто даже внимания на меня не обратил и снова потянулись школьные будни. Наступающие тёплые денёчки и ласковое солнышко, говорили об окончании пятого класса, не отдавая себе отчёта, детвора как-то оживилась от зимнего «сомнамбула» и приободрившись заверещали, подобно вернувшимся пернатым. Из больницы вернулся совершенно здоровый раненый ученик, его встречали как героя и собрали линейку и на ней говорили ему добрые слова. На первомайские праздники нас отпустили домой и я с Юркой, целый день до позднего вечера бродили по праздничным улицам, а на площади пели и плясали подвыпившие горожане. И вдруг мне стало что-то так то ли хорошо, то ли под впечатлением всего увиденного, но мне так стал близок этот совершенно незнакомый мне народ, что я готов был обнять всех сразу и поцеловать не только их щеки, но и натруженные от труда руки. И пусть они не так модно одеты и до отличного воспитания им далеко, но они такие, они настоящие и открытые. Недавно отгремевшая война, эта страшная напасть, она делала своё чёрное дело, но и объединило народ, сделав его крепким кулаком, разбившим фашизм и освободив многие страны. Поэтому англосаксы и испугались продолжить войну, но уже против СССР, хотя план у них был уже готов. Я тогда почувствовал свою близость к этим людям, этот народ стал моим народом, а я частичкой этого целого и непобедимого. Люди были все приветливы и угощали друг друга всем тем, что принесли из дома. Конечно мы, целый день голодные, не стали отказываться от предложенного и пели и плясали вместе с ними.Сейчас через столько лет, я с теплотой вспоминаю тех людей, потому как именно они дали мне ощутить себя членом одной большой Советской семьи и этим я буду им всю жизнь благодарен. "Юрка ты что это в облаках летаешь, что ли?"- сказал толкнувший меня Юрка. "Я к тебе уже второй раз обращаюсь, а ты как будто бы меня не слышишь". -" Я что-то домой захотел, да и поздно уже. Может хватит на сегодня,а?"="Да и я думаю что пора по домам, а то мама беспокоится начнёт."- сказал я и мы отправились по домам. На дверях была записка-"Я у бабушки, мы тебя ждём"- и время, но судя по написанному это было давно, но ни чего не оставалось, как побежать на трамвай и через пару остановок от базара по улице Гоголя и я уже звонил в дверь бабушки. Дверь открыла порозовевшая тётя Лида, обняла меня и поцеловав сказала:-"Юра, ты где это шлялся целый день? Мы тебя целый день ждём. Уже хотели в милицию заявлять, да твоя мать отговорила. Говорит что ты самостоятельный." От неё пахло духами, вином и колбасой. У меня сразу зажурчал пустой желудок. Войдя в квартиру, я увидел тётю Таню, Ритку, тех мужчин, которые были на Новы Год. Из кухни выла мама, а за ней с полной большой миской пельменей бабушка. Музыка играла, застольный гомон дополнял веселье, которое видно было уже давно, судя по невнятному хору приветствия мужчин. Они сидели в белых рубашках, сняв пиджаки и галстуки, с раскрасневшимися лицами и о чём-то весело спорили. Подошла Ритка и спросила:-"Ты где был целый день? Мы тебя ждём, ждём, а тебя всё нет."- "Да заешь, Ритка, мы с Юркой и в демонстрациях участвовали, и на площади с народом праздновали, там наверно и сейчас народ , может фейерверки пускать будут. Как там интересно, а люди какие хорошие и добрые . Нас кормили и лимонад давали, во у меня ещё и конфета осталась. Будешь?"- и я ей протянул конфету, вроде "Мишка на севере"или "Мишка косолапый." Сказав спасибо, тут же её отправила в рот и уже с набитым ртом, стала говорить:-"Юр, там нам в той комнате накрыли стол, пойдём есть пельмени."-"С удовольствием, я так жрать захотел, аж в животе больно". "Тогда пойдём, бабушка туда уже всё отнесла. А то всё остынет." И действительно, на низеньком, но длинном столике, было всё тоже, что и на большом у взрослых. Мы ели, запивая лимонадом, Ритка рассказывала свои новости, я свои, бабушка то с нами сидела, то бегала большой стол обслуживать. Потом мы вышли в большую комнату, там танцевали, а за тем включили телевизор, который купила тётя Лида, заработав на портретах и стали смотреть недавно появившийся «Голубо́й огонёк» .

Незаметно подошёл и Новый 1962 Год. По всей школе поставили ёлки, вата, мишура флажки и другая новогодняя атрибутика. Приподнятое настроение и нетерпение очутится дома. И вот праздничная ёлка, самодельный концерт, праздничный обед, с куском сладкого пирога и танцы. Я чуть не офонарел, когда на сцену вышли музыканты. Саксафон, электрогитара, пианино, контрабас и барабаны. Вначале они играли советский шлягер, а во вторую половину забацали такой рок н ролл, что даже те, кто плясать не умел или не хотел, выскочили и давай крутится, вертеться кто как может. И что странно, начальство тоже улыбаясь, притоптывали и похлопывали в так музыке. А на следующий день я с Юркой уехали домой. Дома была радость, бабушке дали квартиру двухкомнатную, подвал почти расселили и мы с мамой, да ещё пара каких-то новых жильцов осталось. На встречу Нового Года отправились к бабушке:-"Ой кто к нам пришёл!"- радостно встретила нас бабушка, обнимая и целуя. Пройдя в комнату, я увидел мужчину с причёской "бобрик", тёмные волосы, казалось были набриальтинены, тёмные глаза на сухощавом лице, смотрели умным взглядом, он был ростом где-то около 170 см. , в белой нейлоновой рубашке с чёрным галстуком. Тётя Лида, как всегда красивая и нарядная, как сейчас говорят" с глянца", представила мужчину:-"Сергей, работает оператором на телевидении и фото художник"- "Валентина. А это мой сын Юрий"-"Приятно познакомиться с такой очаровательной сестрицей"- Видно они уже чуть пригубили увеселительного. Я взглянул на стол и обомлел, с того стола, что был у генеральской дочки, такой роскоши я не видел. Заметив мой восхищённый взгляд, бабушка погладила меня по голове:-" А это надо спасибо Сергею сказать. Это им там с телевидения все городские закрома партийцев открыты. Эта так питаются слуги народа, а народ ржавой селёдкой"-"Мам, ну ты не нервничай, это вредно, а на Новый Год вдвойне, а то и в следующий год проблемы перетащишь. Давайте ка лучше выпьем, да проводим старый год. Много было в нём плохого, но и было хорошее. Вон квартиру получили. В космос слетали.Так что за прощание с 61." Все подняли рюмки, чокнулись и выпили. Мне тоже лимонад налили, но я сладкое не очень любил, а возможно что просто не привык. Произнесли несколько тостов за уходящий год и выпили по простому без манерничания и разговор завязался сам собой. Я сидел и медленно жевал всякие вкусности, меня мама штудировала правилам поведения за столом и я пытался этому соответствовать. Примерно за час до 12, кто-то позвонил в дверь:-"Это Костя пришёл!"-Вскричал Сергей и радостно улыбаясь, направился открывать дверь. В дверях стоял высокий крепко сложенный, мужчина. Красноватое лицо от мороза, окаймлял белоснежный шарф, он был в светло коричневом пальто а в руках множество каких-то сумок. Друзья обнялись и прошли в комнату, передав сумки бабушке. Затем Константина усадили, налили штрафную, проигрыватель пел голосом Шульженко, шум выпивших, когда Константи вруг пошёл на кухню и принёс рентгеновские снимки в виде пластинок, на костях которых были записи каких-то иностранных певцов и музыки.Всё смешалось в праздничном веселье, ревели певцы, пили ели, встретили шампанским Новый Год. Но я обвёл всех осоловевшими сонными глазами, бабушка сразу всё поняла, подошла и увела меня спать. В комнате была стеклянная дверь, а за ней довольно внушительная кладовка. Мне постелили в ней на полу и я моментально уснул.Утром я проснулся поздно, вышел из своей "спальни", на диване спала моя мама, пройдя через комнату в ванную, я видел что на дива-кровати спят бабушка и тётя. На следующий день я был уже на ОбьГЭСе у Ритке, через пару дней мы с Юркой пошли в каморку к прибалту. Наточили коньки и отправились играть в хоккей. Правда я на коньках стоял ещё совсем неуверенно и неожиданно столкнулся с парнем лет двадцати, хотя в хоккее это часто бывает, но я головой разбил ему нос:-"Ах ты сволочь!"-заорал он-"Да я из тебя сейчас отбивную делаю, да ты у меня на коленях ползать будешь и умолять..., "-но видно он дальше не знал что сказать и лёг не снег , запрокинув голову, снег положил на нос и платком вытирал кровь. Мы посмотрели друг на друга и продолжили игру. Вдруг я услышал:-"Получай,гад!"-и шайба пролутела рядом с моей головой. "Ты что дурак Петя!"-кто-то из играющих сказал парню. Но тот не обращая внимания, щёлкнул клюшкой и вторая шайба пролетела мимо меня. Он хотел и третью шайбу запустить в меня, но Юрка прыгнув, словно в воду, прям в полёте сбил Петю, попав опять в нос. Петя видно хотел сматериться, но поперхнулся видно соплями и закашлялся, потом повернулся и пошёл, а за ним бежала цепочка красных клякс. Юрка подъехал ко мне:-"Ты что стоял, он же тебе мог выбить все зубы, если бы попал."-"Здесь ключевое слово <попал бы>, а мне как будто кто-то сказал, стой и не шевелись. Я и стоял, зная что он не попадёт."-"Дурак ты, а ещё книжки читаешь, если бы попал, мало не показалось бы. А то и кости мог бы на лице поломать, это же шайба!"Да ладно тебе причитать, ни чего не произошло и ладно, пошли лучше к Янису греться" У Яниса всегда тепло, через некоторое время мы не только согрелись , но и на сон потянуло. "Ладно"-сказал я:-"Наверно я домой пойду, а то что-то спать захотелось, пока"- и я пошёл домой. Но не успел я и десятка шагов сделать от аптеки, как откуда-то вынырнули Петька с разбитым носом и ещё парни. И гурьбой побежали ко мне, я сделал несколько шагов назад и прижался спиной к входным воротам, чтобы не ударили сзади и приготовился "умирать". Но это сделать я не успел, так как дверь каморки старого Януса открылась и показалась огромная его фигура с тачкой для угля. Он сразу оценил обстановку и медленно подошёл ко мне и неожиданно предложил:-"Юра, это твои знакомые, так приглашай их ко мне, вон как холодно, а у меня чай три слона, отличный чай"- я в замешательстве, как-то несвойственной мне манере мычать, но именно я так и сделал:-"Нууу, Петька приглашай , нуу , на чай ребят"- они переглянулись и один из них сказал:-"А что к чаю, может за печеньем сбегать?"- "Не надо, у меня и печенье и пряники есть. Заходите, гостями будете. " Все как-то неловко, толкая друг друга зашли в кочегарку,место всем нашлось, вскоре уже все пили чай и вели себя так, словно и ни какого инцидента не было. Общий разговор о хоккее, постепенно разделил всех на мелкие группки и в них то смеялись, то внимательно слушали, то что-то изображая и делая страшные рожи, рассказывали фильм. Я случайно взглянул на Яниса, в нём как бы боролись два чувства. Одно весёлого добродушного хозяина, а другое какой-то тайной печали, которую я решил как-нибудь разгадать. Уже было темно, когда на улицу вывалила шумная ватага. Но я уже её только слышал, потом как быстро бежал домой, в надежде что мама ещё не пришла.

Всё хорошо, что хорошо кончается. Я понял значение кильки в вечернем рационе уже через пару дней. Видно "домашние пирожки"кончили своё действие и к вечеру от голода начинало урчать в животе. Возможно я просто ещё не привык к режиму, другие же не жалуются. Но на следующий день, после ужина, услышав какой-то шум на улице, я выглянул в окно спальни. И увидел, как каких-то женщин, шедших из столовой, окружили мужчины, потом пришли ещё люди и мужчины стали забирать сумки у женщин, открывать и люди подходили и что-то зло им кричали. Кто-то открыл окно и сказал:-"Ну наконец-то нашу кухню накрыли, а то мы голодные ходим, а они сумками самое лучшее таскают, вон какие все толстые, на наших харчах отъелись. Теперь пусть поголодают". И действительно, на следующий день, нас кормили привозной едой. А дня через три, уже новые повара, готовили так вкусно, что один запах с ума сводил, стоило только открыть дверь жилого корпуса, да и покупать кильку, нужда сама собой отпала. Я сразу же ощутил слабость преподавания в интернате, а для меня главное знания , а не оценки, это мамина заслуга, это она мне как-то незаметно внушила. И я всё свободное время стал проводить в библиотеке, но она была такая скудная и книги такие старые, клеенные - переклеенные. Но удача появилась там, где её не ждёшь, преподаватель математики, молодая, недавно окончившая пединститут, видя мою тягу к знаниям, предложила библиотеку железнодорожного института, там у неё заведующей работала подруга. Я конечно согласился ходить туда, да там стал и делать домашнюю работу и сразу почувствовал себя уверенней по всем предметам. На меня обратили внимание и завсегдатаи читального зала института, как-то само собой вышло, что я со многими студентами перезнакомился и они мне иногда помогали в затруднительных вопросах. Вопрос с учёбой вроде был решён, одно меня беспокоило, это как быть с тренировками. Я так врос в это дело, что постоянно чувствовал какое-то неудобство, самому тренироваться конечно можно, но могут возникнуть вопросы, а на них должны быть вразумительные ответы, а мне бы не хотелось привлекать к себе внимание. Но всё само собой разрешилось. Оказывается из параллельного класса, один парень ходит на стадион "Сибирь", заниматься хоккеем и нужно всего лишь сообщать куда и за чем идёшь, т.е. получить разрешение у директора. Как раз была суббота и я, и Юрка поехали домой, дома переодевшись, я отправился на тренировку. Учитель внимательно меня выслушав, не много подумал и вынес своё решение которое нас обоих устраивало.Но следующая неделя выдалась уже не такая удачная. После обеда я уехал на тренировку, а когда стал заходить на территорию школы, то увидел, как по только что выпавшему снегу, бегут От спального корпуса к школе двое парней, а за ними старшеклассники. Все пробежали мимо меня на улицу, что там случилось я не знаю, у меня были пирожки из дома, я переживал что они остынут и прошёл в жилой корпус к одноклассникам. Я хотел всех угостить пирожками, но они стояли и смотрели в окна, я тоже прильнул к окну, но видно поздно, уже наши бежали в корпус, а сзади бежало человек пять со штакетинами. Все ахнули, когда догнав одного школьника, один из нападавших ударил его ножом. Паренёк упал и начал снег окрашиваться в красный цвет, я не знаю какой бес в меня вселился, но я мигом оказался на улице и кинулся на того кто с ножом, но не успел я к нему приблизится, как он бросился бежать, а во двор бежали милиционеры. Кто-то из старшеклассников схватил меня сзади за плечи, я увидел милицию и юркнул в подъезд. В спальне стояла гробовая тишина, все смотрели на меня, как будто бы увидели в первый раз. Даже пирожки, правда уже почти остывшие, не вывели их из ступора. Я подумал что они в таком состоянии из за того, что нашего интернатского пырнули ножом, и уже собрался пойти на первый этаж и узнать о последствиях. Но дверь открылась и вошли старшеклассники:-"Ну ты даёшь!"-сказал один из них-"С голыми руками пошёл на нож." -"Да если бы не менты, неизвестно чем бы всё это закончилось"- пренебрежительно сказал другой, но всем стало ясно, что он это от зависти. Итога я весело произнёс"Да это я со страха всё"- и все засмеялись. Вбежал физрук, спортивного вида мужчина, лет 35 и подойдя ко мне, внимательно посмотрел на меня, потрогал за руки, за плечи, похлопал по спине:-" А ты не бздливый пацан, чем занимаешься!?"- Я пожал плечами:-"Ни чем"- "Ну мне-то не рассказывай, я что не вижу кто спортом занимается. Уж как-то отлечу спортивного, от неспортивного человека "- "Да Вы знаете, я каждое лето работаю в деревне, работы много и она нелёгкая."- ответил я. Он видно понял, что я не хочу об этом говорить и он примирительно проговорил:-"Вообще-то от работы тоже тело становится крепким"- и заговорщически подмигнул. Юрка был самый сильный в школе, он просто был от природы такой, он ни когда и ни чем не занимался, но мышцы на руках стальными и шары бицепсов внушали уважение. Его уже несколько раз вызывали на драку старшеклассники и имели бледный вид, а некоторые и хромую походку. И вот однажды, в фойе жилого комплекса вошла деваха с сумкой. Симпатичной её вряд ли назовёшь, вздёрнутый нос, плоховатые губы,веснушки, рыжеватые волосы в косах и рост где-то под метр восемьдесят. Её определили в Юркин класс и она ушла в девичью половину корпуса. Физкультура происходила в отдельно стоящем здании, кроме огромного зала, были и всякие подсобные помещения. На физре, я старался не выделятся среди ребят, но всё время невольно делал проколы, хоть я и не слишком хорошо играл в волейбол, но мои подачи ни кто взять не мог и хоть я и не хотел, меня зачислили в сборную школы. Мне нравилось кидать мяч в сетку, опять же в баскет я раньше тоже не играл, но быстро освоил такие броски, и прямые и боковые с разных рук, что тоже не осталось от внимания физрука. Он как будто специально наблюдал за мной и это мне не нравилось, поэтому я стал ходить в зал только на уроки. "Я заметил что ты чураешься меня, а зря. Спортсмен спортсмену плохое не пожелает, правда если он настоящий спортсмен"- назидательно произнёс физрук, жестикулируя пальцем. Похлопал меня по плечу, опять подмигнул и ушёл. Махнув мне на прощание рукой

Бабушка привезла мне хромовые сапоги, я начищал их до блеска, а в школе все завидовали мне, по крайней мере пацаны. Я не привык к тому, чтобы быть центром внимания и у меня есть что-то такое хорошее, чего нет у других и что будет вызывать неподдельную зависть. Возможно это был отголосок недавней войны, а сапоги как у меня, ассоциировались наверно с военными, которых очень уважали. Как-то в центральном парке, в праздник 7 Ноября, когда оглушительная музыка ещё лилась бравурными маршами из динамиков с площади, но люди в приподнятом настроении уже начали расходится, предвкушая обильные застолья с горячительными напитками. Я оказался на одной скамейке с юношей приблизительно моего возраста, облизывая палочку"Эскимо", он вдруг повернулся в мою сторону и сказал:-" Слышь, а я тебя знаю. Тебя тоже Юркой зовут. Я часто тебя вижу как ты мимо Аптеки куда-то ходишь. У меня мама в Аптеке работает и я когда дома, всё время там у мамы."-"А когда тебя нет дома ты это где?"- " А я учусь в интернате, напротив железнодорожного института, знаешь?"- Я кивнул головой в знак согласия . "Слушай Юрок, а пойдём в Аптеку, там я тебя познакомлю с очень хорошим человеком. Ты знаешь какой он мастер, всё умеет делать, и радио чинит, и коньки точит и всё, всё, всё делает."- Я пожал плечами и согласился:-Ладно пойдём." Минут через 10, мы входили во двор Аптеки у центрального базара. Аптека как бы была двухэтажная и от тротуара вверх вели деревянные ступени лестницы, а сзади весь первый этаж, занимала кочегарка. Дверь в середине здания открылась и на пороге появился здоровый, лет 50ти мужчина. Взглянув на него, я сразу определил что он не русский. Пенсне висело на шнурке, джемпер и черты лица и взгляд, были одновременно и ласковыми и какие-то хищноватыми . Одним словом нерусь и оказался прав, он был приба́лт. "Юра"- "Янис"- ответил мужчина и я пожал протянутую руку. "Заходите"- и он раскрыл шире дверь. Я правда многое видел, но чтобы на воле так жил человек, видел в первые. Большая комната делилась на две Неравные половины. В одной, большей комнате была кочегарка и лежал отгороженный досками уголь, стоял стол, с прикрученными тисками, электрический нажда́к, для заточки и аккуратно висели и лежали всякие инструменты для небольших работ, возможно и для ювелирных, потому как я видел, как Янес ремонтировал кому-то золотые серёжки. Старое солдатское, потерявшее цвет одеяло, закрывало проход в жилую, т.е. в спальную комнату. Я думал что хуже нас в подвале ни кто не живёт, оказывается есть что живут и похуже чем мы. Я сел на продавленный стул и молча уставился на огонь, который был виден через трещину между печью и заслонкой. Говорят, что можно бесконечно долго смотреть на облака, горящий огонь, текущую воду и на звёздное небо, особенно в августе, когда падают звёзды и можно загадывать желания. Но небо не всегда бывает ясным, вода покрывается льдом, а огонь, а огонь как жизнь, можно постоянно поддерживать, а когда уже не в мочь, огонь как и жизнь затухает. Что-то в этом Янисе было притягательное и одновременно настораживающее. По документам в пятом классе мне было 12, а по настоящему-то уже 16, тем более пройдя такой "университет жизни", мне было 7лет когда мы выехали из Магада́нской о́бласти в кузове грузовика, мне казалось эта дорога вечностью. Хоть мы и были тепло укутаны, но всё равно ветер проникал и холодил наши тела. Мама постоянно меня спрашивала:-"Юрочка, тебе не холодно? Юрочка, ты может кушать хочешь? Юрочка, может ты устал?"- и так постоянно, может она хотела узнать хорошо ли я усвоил новое имя или ещё что,она так всего боялась и всё время плакала по всякому пустяку. Но я уже давно привык к имени, но она ужасно боялась, что из за какой -либо мелочи вновь арестуют. Нам с матерью повезло, мы жили рядом с адом, но находясь на большом пожаре, трудно не обжечься. А вот отцу моей мамы не повезло и мой дед где-то зарыт в безымянной могиле, если это можно так назвать. Я не знаю что и как было по малолетству, а мама не рассказывала от страха. Но прошлое постепенно затуманилось, молодость быстро отбрасывает плохое и мгновенно принимает хорошее, а вот думать начинает позже и вот это иногда приводит к печальным последствиям. Теперь я иногда забегал к Янису, то одно, то другое, то коньки наточить, которые мне Юрка оставлял пока он был в интернате, а когда приезжал он так красочно мне об этом рассказывал и расписывал, что я начинал жалеть что меня нет там вместе с ним. Я как-то зашёл домой и услышал как моя мама жалела что ей придётся либо бросить учиться, либо давать уроки. "Мама, если бросить уроки, нечего будет есть, если институт, тогда прощай будущее и нормальная жизнь, да это ерунда бы, да Юрика как подымать? Самое главное он." Мамой моя мама должна называть бабушку Лизу, так как по документам её погибшей невестки и внука мы жили. У бабушки был сын, был каким-то большим начальником в лагере, куда его орденоносца и чуть ли не героя, из за этого и не дали, отправили как бы в ссылку после войны, обвинив его в чём:-то. Но так как прямых доказательств не было, а только анонимный донос, кто-то на верху решил, что это лучшее место для искупления. Вот только чего? Что там случилось, для всех было тайной. Только вот мы приехали в Новосибирск и баб Лиза и тетя Лида приняли нас как родных, а сейчас все наверно и позабыли что мы для них посторонние люди. Потом сын бабушки и моя мама сделали якобы развод и он написал что вновь женился и живёт хорошо. Тут со мной приключилась неприятность, кататься на коньках на "Спартаке", где при входе заливали каток, как раз на том месте где раньше было кладбище, я одевал самые старые туфли. Так как на катке, одев коньки, обувь просто оставляли на снегу.Играла музыка, народу было так много, что часто молодёжь сталкивалась друг с другом на льду. А тут уж всё зависело от случая, если люди были хорошие и даже если кому-то было больно, то всё обращали в шутку и смеясь расходились, а иногда и заводили знакомства. Ну а если вдруг среди народа затешится недоброжелатель, да сдуру выкрикнет какой-либо фортель, то случаются и драки. Вот как раз произошла драка и на катке организовалась давка и в этой суете, кто-то и "тиснул" мои туфли, видно кому-то они были нужней чем мне. Это был как раз тот через край, когда я понял, что спасение моё, моей мамы, да в принципе и всей нашей замечательной семьи в том, что я должен пойти учиться в интернат. Я долго уговаривал маму, а она:-"Нет, нет и нет, ты учишься в усиленной школе, что для вас двойка, то для них пятёрка. Ты загубишь себя и ты... ."- но я приводил свои доводы, но наконец баб Лиза сказала:-"Послушай мальца, его устами глаголет истина"- и засмеялась, тогда и мама согласилась и мы в понедельник отправились в школу забирать документы. Вначале в нас направили в 108 интернат, недалеко от городского аэропорта, но там что-то не сложилось и созвонившись дали направление именно в тот интернат, где учился Юрка и там мы с ним встретились.

Мой двор. Байкал редко появлялся в подвале, видно стыдился соседей, а потом и вовсе пропал, но за то его мать стала пропускать меня в кино бесплатно, сказав по секрету, что её сын отправился на Север подзаработать. Кино это штука конечно хорошая и когда во дворе нашего дома, в крайнем левом углу стоящего большого, одноэтажной постройке деревянного дома, появился телевизор, Борька стал важной персоной. Его отец был наверно какой-то важной шишкой, по слухам работал с Королёвым, но заболел и по инвалидности ушёл на покой, получив такие хоромы. Слева от его дома были сараи, параллельно зданию штаба Сибирского Военного Округа. Красный проспект, 53. и двухэтажный деревянный дом, так же выходил торцом на проспект. Ещё один такой же дом, стоял чуть левее нашего выхода из подвала. Долее большой двор, вправо сараи соединяли ещё с одним таким же деревянным домом, но раза в два длиннее и уже с другой стороны так же сараи соединялись с домом Борьки. Перед домом был проход, по которому мы шли в школу. Деревянный белый двухкабинный туалет, стоял почти в середине двора один на всех жильцов деревяшек. Во дворе гоняли мяч, играли в "сыщики-разбойники, салки, городки, классики и многое чего, во что играла детвора того времени. Чику, теннис, домино, праздновали, хоронили и женили, всё как-то сообща, видно делить было нечего, а сообща веселее. Вот и тащили на столы всё кто что может, пили, пели, плясали, любили, даже иногда ругались, но как-то не зло, а скорее для порядка. Тут же и пили за мировую целовались, обнимались и клялись в дружбе до гроба и жили дружно ка одна большая коммуна. Мой дом, стоящий буквой Г, с маленьким двориком, выходящим на проспект, в нём стоял вкопанный теннисный стол, где мы играли в свободное время, а на стол глядели из приямка два окна моей комнаты.Жильцы из каменного дома, не дружили с людьми из деревянных домов, так как в доме жили профессора, доктора и другая интеллигенция.Я же был вхож в обои группы людей, меня за своего считали и те , и другие, и приглашали в гости. Я не знаю почему, но все всегда со мной себя чувствовали такими какие они есть, не надо было кого-то из себя ставить. А поэтому все любили моё общество и зазывали к себе, но их было много, а я один, а времени всегда не хватало. Потому как я каждое свободное время, любил лежать с книгой на тахте и с героями книг преодолевать и решать нерешаемое. Мама стала давать уроки, она знала в совершенстве польский, английский, немецкий и посредственно французский. Но она боялась это показывать, так как могли возникнуть вопросы, откуда знания? Ведь мы жили по чужим документам, но она по прошествии такого времени, могла объяснить уже, что языки выучила здесь, самостоятельно. Сразу появилась еда и я стал отказываться от еды когда приглашали, что вызывал недоумение людей к таким переменам. Под углом в 45° от моего дома, в пятиэтажке открыли пирожковую, я переборол страх и пошёл в неё по пути на тренировку. Дело в том, что когда учились в первом, втором и даже начале третьего класса, мы бегали покупать пирожки с мясом у одной бабки, что торговала на против школы у магазина. У нас перед школой, что-то творилось безобразное. В тёплые времена года, стояли огромные грязные лужи, довольно глубокие до см. 30-40. Они даже заболотились, там кроме лягушек и другой живности было достаточно, а за ними одноэтажные несуразные хибары, ряд одноэтажных покосившихся магазинов, приёмка стеклотары и ещё что-то о чём я уже забыл. Остатки голубой, ещё наверно довоенной покраски, привлекали к себе разве что алкашей всех мастей со всего района, а так же любителей пивка после бани, большая, двухэтажная,которая стояла возле школы. Я как-то зашёл с одноклассником в один из этих магазинов лачуг. Стояла тётка не первой свежести, с синеватым лицом и в какой-то грязно серой спецовки продавца. На голове такого же цвета колпак, кокетливо украшен голубой же лентой, как и цвет магазина. В магазине было всё что пожелаешь, ели захочешь выпить, водка "Сучок"по 21-20, "Московская"- 28-70, "Столичная"- 31-20 и рядами коньяки и вина на любителя любой выпивки. Селёдки в разных вариантах и консервы, консервы, консервы. Правда сыр и сырки были да колбасы, начиная от ливерной. Сразу же за магазином были и замусоренные объедками стоячие столики под грибами и загаженный деревянный туалет. Такой был вид из школьных окон, хорошо что огромные тополя как-то скрывали эту непристойную картину. Мой товарищ попросил конфет"Раковая шейка", тётка посмотрела на нас слегка осоловевшим взлядом, видно что-то хотела сказать, но передумала. Куда-то ушла в подсобку, там чем-то гремела, шуршала,принесла и шлёпнув на весы какую-то слипшуюся массу, произнесла:-" Сорок копеек, брать будете?"- сделав кулёк из какой-то коричневатого цвета бумаги и кинула туда что-то похожее на конфеты. Товарищ отдал деньги и мы вышли на волю. Ох, как же прекрасен был этот свежий, уже прохладный осенних воздух. Кажется что втекал куда-то в середину груди и как-будто бы омывал меня изнутри от скверны данного заведения. Так вот эту бабку, торговку пирожками, арестовали, говорят пирожки из человечины были. Правда это или нет, но родители с ума посходили, очень большой шум был, а дочка генерала мне сказала:-"Юрка ты пирожки ел,?"-" А кто их не ел, вся школа ела."- соврал я, потому как на пирожки нужны были деньги, а мне их не давали, я в школьной столовой ел бесплатно, как из бедной семьи и мне так же как в кино, которое я позже видел, от родительского кабинета купили ботинки. Елена Семёновна сказала:-"Вот видишь как о тебе беспокоятся родители твоих одноклассников. А всё потому, что ты отлично учишься, а вот Романовой Зине, нужно об этом задуматься. Вот список родителей кто сколько дал."- взяла ботинки и сунула мне чуть ли не в лицо, жар и краска стыда пошла пятнами по всему телу, взглянув на руки и я сказав спасибо, выбежал из класса. Я даже не знаю кто принёс ботинки к нам домой, но что они утром стояли у моей оттоманки, я их увидел проснувшись утром. Упрямится я не стал, посмотрев на маму, я интуитивно понял, какая большая заноза кровоточит её сердце. Молча оделся, поел и пошёл в школу. "Так вот, папа говорил маме, что комиссия из Москвы разбирается с этим делом."- сказала генеральская дочка заговорческим, пониженным тоном и помогая глазами сделать сообщение более таинственным . Приезжали врачи с проверкой и мы сдавали всякие анализы и кровь у нас брали. Чем дело кончилось я не знаю, но многих учеников родители перевели в другие школы. Лужи же убрали и заасфальтировали место только после того, когда в них захлебнулись два пьяных.Потому в пирожковой я долго смотрел, нюхал пирожок с картошкой за 4 копейки, с мясом были за 9, но я не рискнул. Потом я часто стал ходить в пирожковую, но с мясом так и до сих пор на улице не покупаю.

 Новый Год. Бабушка как приезжала из очередной поездки или возвращалась с рынка, постоянно ворчала, что Хрущёв обманул народ с денежной реформой:-"Такие хорошие были деньги, Сталин умный был человек, а этот... . только и может ругать Сталина. При Сталине все цены снижались, а сейчас пойдёшь на базар, деньги истратишь, а домой с пустой авоськой возвращаешься. Мама уже поступила в торговый институт и я её очень редко видел, правда я уже мамой называл бабушку, но когда они были вместе, то бабушку называл мама-старенькая. Зимой, когда меняли деньги, были каникулы и я уехал на ОбьГЭС к тёте Тани и её дочке Риты. Я в свободное время ездил к ним постоянно. Там строились шлюзы, по которым потом проходили разные речные посудины. Длинный барак, в котором жила тётя Таня, тянулся вдоль дороги, за которой открывалась площадка строительства. В принципе я за эти 4 года видел и начало и конец стройки, там даже была авария раньше и самосвалы сбрасывали огромные камни, чтобы закрыть брешь. На зимние каникулы мне доли несколько рублей, а в районном клубе стали менять деньги, кроме меди. Тётя уже объяснила порядок обмена, даёшь деньги, а получаешь копейки. Я очень боялся потерять деньги и сказал:-"Теть Тань, дай иголку с ниткой и какой-нибудь лоскутик и пуговку",-"Это зачем тебе?"- "Да вот хочу внутри шапке пришить карманчик с пуговкой для денег, а то мелочь легко потерять, а это же уже деньги". Она весело улыбнулась, но всё дала и я пришил кармашек в шапке-ушанке. Мы с Риткой оделись и пошли в клуб. В фойе сидели тётки, обставленные коробочками с мелочью и стояла длинная очередь. "Сколько?"- спросила укутанная тепло женщина-"Пять рулей"-ответил я, она дало два двадцатника и десятник, я тупо уставился на мелочь и такая жалость меня взяла к бумажкам которые я отдал и только злой голос тетки-менялы:-"Чо встал, проходи, следующий !"- вернул меня в действительность . Я отошёл, снял шапку, положил деньги в кармашек и застегнул на пуговку. Даже в кино пойти охота отпала и только жаренная картошка, нажаренная тётей Таней, подняла настроение . Ритка была на 4 года младше меня, по моим документам и мы с ней постоянно воевали за жаренки, отбирая их друг у друга. В Сибире в те времена, просто ставили сковороду на стол и все ели прямо из неё. Мы как обычно отбирали друг у друга жаренки. Тётя Таня спросила:-"Юра, а как это вы умудрились устроить устроить пожар на Новый Год?"- " Жаль конечно что вас не было"- "Но ты же знаешь что Ритка болела, температура под 40°, еле её отходила, чуть в больницу не положили, да я отказалась. Там люди чужие, а кто лучше матери за ребёнком присмотрит". "Тётя Лида приготовила какой-то новый салат «Оливье» называется, вкусный, закачаешься. Гусь жаренный был, поросёнок, холодное(холодец) наварили, налепили пельменей. Колбасы всякие, консервы, сыры, ещё что-то. Да торт,пирожные пастила, зефир и конфеты всякие. И когда все сели за стол, я с Ванькой, его родители пришли с двумя младшими сёстрами, решили вешать конфеты на ёлку. Я иголкой с ниткой делал петельки, а Ванька вешал. А там, на ёлке были на специальных прищепках свечки, они горели. Я сам момент пропустил, потому как кончилась нитка и я поднялся за юрком. И тут как Ванька закричит, я обернулся, ёлка вспыхнула как свечка, женщины завизжали, мужчины кинулись к ёлке, но её даже схватить нельзя было. Я быстро открыл дверь, там у нас всегда стоит ведро с водой, схватив ведро, я кому-то передал, он плеснул на ёлку, отец Ваньки схватил её и пробежав коридор, вверх по лестнице и бросил её в сугроб. Потом он долго стоял на общей кухне и держал руку под водой. Затем реку чем-то намазали и забинтовали. Я думал что всё, празднику конец, но не тут-то было. Пока я с Ванькой на улице собирали уцелевшие игрушки, а они были немецкие, помнишь баб Лиза привезла?"-"Конечно помню, летом, как жаль, они такие нежные и красивые были и как-будто снежком припорошены"-"Во точно и пока мы на улице возились, а было чему , потому как с виду такие хрупкие фигурки и такое тонкое стекло, но разбилось всего лишь две или три штуки."- "Да ты что, вот повезло, так повезло, Лиза наверно довольна осталась."- " Да там все были довольны и буквально через пол часа, «По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах...», уже наши пели". Мы стояли с Ванькой на улице и собирали в коробку закопчённые игрушки, ночь была звёздная, во всех окнах горел свет и почти из каждого окна неслась своя песня. Какая-то женщина с красивым голосом выдавала страдания о Хазбулате, кто-то пел под гармонь частушки, кто-то ещё что-то, но всё это сливалось в какую-то какофонию звуков, чем-то напоминающую музыкальное училище, где мне пришлось побывать.Я закончил рассказ и ещё долго тётя Таня жалела, но Ритка конечно больше, что с нами не встречали 1961 год. Народ сразу не раскусил хрущёвский обман. Дело в том, что тогда, в шестьдесят первом, мало кто обратил внимание на одну странность: до проведения реформы доллар стоил четыре рубля, а после её проведения курс был назначен в 90 копеек. Многие наивно радовались, что рубль стал дороже доллара, но ведь если менять старые деньги на новые один к десяти, то доллар должен был стоить не 90, а лишь 40 копеек. То же самое произошло и с золотым содержанием: вместо того, чтобы получить золотое содержание, равное 2,22168 грамма, рубль получил лишь 0,987412 г золота.К тому же цены при этой скакнули вверх. Десятикратного изменения нерегулируемых государством цен (на рынках сбыта продукции личных подсобных хозяйств и т.п.), не произошло — от активного населения не скрылось изменение официального золотого содержания рубля, и рыночные цены зачастую менялись не в 10, а лишь в 4,5 раза, что означало более чем двукратный рост цен. Поэтому бабушка и была недовольна. Мы покупали еду на базаре, потому как там было дешевле, но так как еды становилось меньше, наша семя чувствовала, что что-то творится не то. Мама училась, тётя училась в Электротехническом ВУЗе, одной бабушке прокормить нас было трудно, постоянно была вермишель с хлебом и молоко. Комната в нашем подвале одна освободилась и мы с мамой перешли туда жить. На против жил с матерью недавно освободившийся тип, по кличке "Байкал", а его мать работала билетёршей в кинотеатре"Победа". Байкал часто меня звал в гости,но у меня на хождения по гостям времени не было. Школа, тренировки, домашняя работа и книги. Но всё же Байкал как-то затащил меня к себе, небольшая комнатушка, проваленные диваны, они же и кровати и стол под оранжевым абажуром. На столе пепельница полная окурков, водка, порезанный лук и селёдка с остатками картошки. Он уже был довольно - таки пьян, но опять наливал и сказал:-"Тебе не наливаю, знаю что не будешь, а я выпью. Зло выругавшись, помахав кому-то кулаком, опять сматерившись, он выпил почти полный стакан. Чуть левее входа, в из потолка выходила труба, толщиной с руку взрослого человека и под прямым углом уходила в стену. Это вроде турника было у Байкала, он был молод, лет 25, в наколках и при железных зубах. Он думал что я маменькин сынок и начал мне вешать лапшу на уши, что какой он был крутой на зоне и пользовался огромным авторитетом. Я делал вид, что восхищаюсь им, а он совсем раздухарился и понёс такую ахинею, что я встал и пошёл домой, а за закрывшейся двери, я вдруг услышал его рыдания. Что-то кольнуло в душу, но я отмахнулся и зашёл к себе в комнату. Но мне как-то не давала усидеть на месте, то ли предчувствие необратимого, то ли ещё что, всё же я пошёл и постучал в его дверь. Ни кто не ответил, но я нутром чувствовал что Байкал дома. Я выскочил на улицу, и спустился в приямок его окна и заглянул в открытую форточку. Байкал висел в петле на трубе, я рванул в подвал и давая стучать соседям, выскочившие мужики, сорвали дверь и обрезали верёвку. Его положили на диван, отодвинув стол, его лицо выражало какое-то одухотворённое спокойствие и возможно даже блаженство. Тут ворвался мужчина из последней комнаты, всех растолкал, приложил ухо к груди и как трахнет Байкала в грудь кулаком. Все ахнули, а Байкал открыл глаза, оглядел нас непонимающим взглядом, приподнялся на локтях, ещё раз осмотрел нас и как разразится матом. Из этой тирады слов и мата, уже будучи в коридоре, я понял одно, что мы помешали ему умереть. После Байкал узнал, что это я виновник его мучений и вообще стал меня не замечать. Но у меня была другая беда, мама принесла одну луковицу и пряча глаза, наполненные слезами сказала:-" Сынок, я плохая мать, я не могу тебя накормить, вот эта луковица наш и обед, и ужин". Мне жалко её стало, я обнял её и поцеловал, а она сквозь слёзы прошептала:-" Сынок, запомни, я всё сделаю так, чтобы такого в твоей жизни больше ни когда не было"- и она своё слово сдержала, но только и в стране с продовольствием дело было всё хуже и хуже.

 

№17  Он сказал:"Поехали" Хоть школа мне давалась легко, но оценки я с первого класса больше четвёрки не получал, а когда стал получать заслуженные оценки, то как-то услышал шёпот:-"Ты знаешь Валентина"- говорила бабушка маме -"Для меня трудно подарки возить этой учительнице, то кофточку, то свитер её сыну, а у нашего Юрика что шкаф ломиться от одежды, вон на нём всё горит, да и расти стал и в плечах вон какой стал. Делать-то что будем?"- я не расслышал что сказала мама, но я решил уговорить их сменить школу. Уж очень много блатных жило во круг этой школы, до драки дело пока не доходило, ведь я как бы тоже в их округе жил, но приказные наезды были, но пока без критических последствий. Я любил физкультуру и постоянные тренировки, о которых естественно ни кто не знал, помогали мне быть лучшим. Хоть бег на лыжах, кольцах брусьях, а прыжки через "коня" и "козла", я просто обожал. Все перемены, подставив 3-4 стула к "козлу", мы с разбегу, оттолкнувшись от трапа, перелетали через препятствия, падали руками на "козла"и летели далее. Неописуемое счастье светилось при удачном прыжке у всех мальчишек, но иногда появлялись и шарамыги, от них разило алкоголем, они плевали шелухой семечек и через слово матерились. Я уже был в прыжке, когда один из кодлы, пнул нагой стул, перелетая, я задел стул и собрав остальные, врезался в эту кучу. От удара в пах, у меня потемнело в глазах, я сжался от боли и поплыли круги в глазах, затуманивая сознание. Попрыгав в положении сидя на пятках, как учили, я быстро пришёл в сознание и произвёл прямой удар ногой (мае-гери), блатота, хоть и был лет на 5-6 меня старше, и намного выше, и толще, но его как ветер сдул и он оказался на матах лежащих за "козлом". Что было дальше я не знаю, звонок заглушил возгласы пришедших, а я ушёл на урок. Учитель учил нас не применять полученные знания, если можно найти другой выход, а без выходных положений не бывает. Поэтому я корил себя за несдержанность и раскрытия скрываемого. После урока ни кого не было, меня ни кто не поджидал, но я стал замечать более пристальные взгляды школьников. А как-то подошедший физрук, оглянувшись шёпотом спросил:-"Юра, а ты что где-то занимаешься?" Я помахал отрицательно головой и ушёл от ответа. А 12 апреля 1961 года Юрий Гагарин совершил первый в истории человечества полет в космос на космическом корабле "Восток". Я с ребятами из двора были в центре на площади, играла музыка, весь народ был в радостном возбуждении, хлопали пробки шампанского, кто-то пел, а кто-то танцевал. И когда кто-то из ребят окликнул меня по имени, люди как по команде ко мне повернулись, один мужчина спросил меня:-"А что? Тебя правда Юркой зовут?"-"Правда буркнул я". И  тут же подлетел вверх, подброшенный крепкими руками нескольких мужчин. Кидали долго и выдавливал из себя улыбку, хотя скорее хотелось убежать. Я проклинал Сашку Омышева, который назвал моё имя, хорошо что одна женщина догадалась, какого мне быть в таком дурацком положении и схватив мужчин за руки, прекратила моё издевательство и я тут же исчез в толпе. А на тренировке, я с особой злостью колотил голыми кулаками в стену и рёбрами ладоней по овальному бруску. Учитель посмотрел на меня и сказал:-"Если не научишься сдерживать эмоции, из тебя боец получится ни какой!"- я правда не всё понял, но почувствовал что надо учиться себя сдерживать, но как?.

 О сущности бытия, о бренности этого мира и человеческой жизни, ... Школу я любил и всё мне давалось так легко, что на домашнюю работу уходило у меня мало времени. И я бежал, специально бежал на тренировку тоже к корейцу, записку которому я передал из деревни. Городской кореец прочитал, подумал и сказал:-"Меня будешь звать учитель и всё, понял?", - я утвердительно мотнул головой, ему явно понравилось то что я не задаю лишних вопросов. Учитель жил впритык к стадиону "Спартак" в собственном деревянном приличных размеров доме. Семья человек 5-6, а может больше, я в доме был всего несколько раз, и то на очень короткое время. Учеников у него было трое, я и его свирепого вида сыновья. Они были старше меня года на три, тоже немногословные и тренировались с какой-то фанатичным упорством. Я ни разу не слышал, чтобы учитель повышал на них голос, правда и команды учителя были такого отрывисто - приказного тона, резкого, как хлопок хлыста, что невольно не подчиниться охота отпадает. За года тренировок, мы так близко и не сошлись, он и его сыновья, держали дистанцию, словно невидимая стена была между нами. Нет он ни чего не скрывал и вкладывал в нас всю душу, но что-то его всё время сдерживало идти на близость к нам. Он всегда был серьёзен и походил скорее на командира, чем на отца своих детей. Я думал что это у них так заведено и я невольно принял этот их характер отношений и без лишних вопросов и влился в их семейно-спортивную идиллию. Возможно учитель работал кем-то на стадионе, а может нет, но по вечерам мы спокойно там тренировались у кладбища, тогда его ещё не разровняли. Но ему быть оставалось недолго. Потом его варварски раскопали, увеличив территорию стадиона, памятники бульдозерами собрали в кучу, не смотря на протесты народа. Гробы и кости повыбрасывали , нашлись и дурачки малолетние, которые черепом играли в футбол и череп случайно выкатился на дорогу. Раздался хруст, который неприятно резанул по нервам, а грузовик даже не остановился. Не знаю почему, но тогда, я чувствовал какое-то умиротворение, находясь на кладбище, в Божьем Храме или лесу. Я бродил среди надгробий, сдвинутых в кучу трактором и думал о молча стоящих почти плачущих людей и смотрящих как мужики с очень озабоченными, возможно с суеверным страхом, уничтожают кладбище. Но милиция ни кого близко не подпускала. После на костях праведников сделали зелёную зону, засадив деревцами, а уже через несколько лет и вовсе всё забылось. Такое же произошло и ещё с несколькими кладбищами, обкорнали и центральный Божий Храм, снеся другие. Вообщем коммунисты умели прижать людей и ни сколько с ним не церемонясь, продолжали ломать и хребет, и менталитет народа, сотни лет исполняющих верность к Вере. Коммунисты, отредактировав Закон Божий на Манифест Коммунистической партии, многое обещали, а взамен грабили, использовали в своих целях. Желая сделать из народа послушную отару овец, но просчитались в одном, что из полуграмотного населения, получится самый умный и грамотный народ мира. И испугавшись свой же народ, "стали закручивать гайки", вынуждая одних заткнуться, а других покинуть Родину, не говоря уже о тех кто в психушке обосновался на ПМЖ. А пока я стоял на закате дня, грустно смотрел на кучу надгробий, среди них и были настоящие произведения искусства, вырезанные из мрамора и гранита фигуры. Я запомнил ствол дерева с корнями, так искусно и как бы натурально вырезанное, беломраморное чудо. И только белый цвет, отличал его от настоящего, разбитая табличка, не позволяла прочитать написанное. Может там и был смысл обозначения этого дерева с корнями, но моему мышлению это было недосягаемо.Возможно тоже самое испытывал и Га́млет принц Дании, держа череп и вспоминая шута. Солнце катилось по небу в сторону заката, херувимы, серафимы, чьи-то изваяния и просто надгробья, начинали сереть и постепенно прятаться в сумраке. Я пошёл домой, думая как хрупок мир, как быстротечна жизнь. Вчера ещё эти люди ещё были живы и возможно кто-то из них был счастлив, любили, воспитывали детей, учили их чему-то. Интересно когда я умру и вот тут-то у меня что-то замкнуло.А не ужели так же будут меняться времена года, садится и вставать солнце, нарождаться новые люди и они даже не заметят что меня уже нет. И какой-нибудь дурак будет пинать мой череп, а я ? Выходит что бегающий жучок и я , ничего в этом мире не значим и есть ли мы, нет ли нас, миру всё равно, а раз так, то для чего тогда я в этом мире. Хоть я и много читал, в принципе книга была всегда со мной и школьной и городской библиотеке ни раз подклеивали продолжения, но и в них конкретного ответа не было. Таким задумчивым я и появился дома, а дома ждал сюрприз. Бабушка вернулась из поездки, а когда она появлялась, то всегда что-то привозила и мне что-то вкусненькое. Много позже, я узнал, что баба Лиза, я как-то сам того не заметил и даже не помню когда, но её я стал называть мамой. Так вот она сама в поездке сидела голодной, экономя деньги, чтобы что-то купить и привезти мне. Какая нелепая у неё была смерть, упасть со второго этажа в 95 лет,а может и этот вариант был лучше, ибо похоронили её по христиански, а вот маме моей и тёте, быть разорванными на куски от бомбы и даже не иметь своего куска земли для успокоения, это намного хуже

А если не я, то кто? Осень крепко укрепилась в своих правах. Пасмурное небо , подобно кускам грязно - серой ваты, ветер постоянно тасовал облака и неожиданно как ребёнок, они начинали плакать и так же быстро прекращали обильные слёзы. Пронизывающий холод прокрадывался даже под майку, я пытался портфелем прикрыть за пазуху, но дождливый пронизывающий ветер проникал и туда, срывая фуражку со школьной кокардой и лакированным козырьком. Но я упорно шагал в будущее, преодолевая все перипетии судьбы. Учился я не только с удовольствием, но даже с какой-то фанатичностью относился к занятиям в школе. Я вообще не знаю от кого у меня это, но я всё время хотел делать именно то, что самое трудное и казалось бы на первый взгляд непреодолимое. Но зато после достигнутого, я ощущал полное удовольствие от содеянного, что и я смог это сделать. Помню уже зимой, я увидел как взрослые уже пацаны, прыгают исполняя сальто в сугроб с сараев, которые разделяли наш задний двор дома. Вечером, когда уже ни кого не было, я залез на крышу сараев и подошёл к краю, в темноте где-то виднелся сугроб, но уже сильно разрушен от прыжков. Но я не задумываясь прыгнув с сальто как пацаны, у меня получилось, но я больно ударился задом, так как сугроб за день прыжков сильно утрамбовался и даже чуть обледенел. Так же и летом, в карьере, некоторые прыгали со скалы метров с 10-12, остальная толпа просто глазела, я подошёл и прыгнул, хотя выше трёх метров не прыгал. Вода ударил меня со всего размаху прямо в лицо, тысячи иголок как будто бы вонзились в голову и ещё куда-то в тело, я почувствовал холод глубины или смерти. Открыл глаза и в зелене воды, я увидел темноту бездны и еле пробивающиеся солнце сквозь толщу воды. И я пошёл навстречу ему, казалось прошла вечность, солнце неутомимо приближалось, грудь сдавило от желания глотка воздуха, но я упорно шёл к солнцу и победил. Вынырнув, услышал рёв толпы и оглушительные хлопки в ладони, толпа неистовствовала, кто свистел, кто улюлюкал, но все смотрели на меня как на героя. Потому как прыгать с такой высоты отваживались лишь парни с хорошей подготовкой. Так как просто прыгнуть вниз , можно разбиться о подводный гранитный выступ, а значить это просто какое-то чудо произошло.со мной. Мало того что я был маленьким, но я и прыгнул и попал именно в то безопасное место и это как чудом ни кто и не называл. Меня все старались угостить пирожками, лимонадом и ещё какой-то снедью, но мне стало как-то неловко от такого внимания и я потихоньку исчез. И только в душной, потной толчее переполненного трамвая, я ощутил озноб запоздалого страха.Но впереди были ещё и ещё такие же безрассудные поступки, когда сын маминой подруги по торговому техникуму Ванька, уговорил меня пойти в гости к его бабушке, бабушка хоть и ворчливая, потому как Ванька был раздолбай и вечно якшался с блатотой, но накормила нас всякой вкуснятиной и мы сытые пошли на улицу. Дворовая шпана что-то задумала, посовещавшись, потом подойдя к нам, стали делать двусмысленные намёки мне, что мол я трус и недостоин находится в их дворе. Вроде не агрессивно, но достаточно обидно. Тогда Ванька сказал :-"Эе, пацаны, вы чо в натуре тащитесь на него, это мой брат, обижая его, вы обижаете меня. А со мной вы сами знаете, не советую кому-либо связываться". Все хором загалдели, что мол просто мы думаем что твой брат собздит лечь под поезд. Ванька только на меня посмотрел, а я уже согласился, Ванька что-то хотел сказать, но его уже ни кто не слушал и толпа пошла под арку из вокруг дома. Сразу же за ним были железнодорожные пути, убегающие куда-то на край земли. Мне показали как лечь, чтобы не зацепило и мы отойдя недалеко, стали ждать поезда. Я и не предполагал на что я подписался, после они мне рассказали, что это была лишь проверка и в последний момент, они отменяли эту затею, потому как год назад, двоих засосало под вагоны и ... . Но вот поезд издал гудок, подъезжая к городу и когда он был на довольно-таки близком расстоянии, я рванул к рельсам, меня пытались задержать, что-кричали,но я добежал лёг среди рельсов. От приближавшегося грохота захотелось встать и убежать, но то ли сковал меня страх, то ли ещё что, но дальше я уже смутно помню, оглушительный рёв паровоза, жар пара и закопчённая махина на колёсах быстро пронеслась на до мной. Перестук колёс и замелькали днища вагонов, что-то мокрое окропило моё лицо, я невольно сдвинул голову и о ужас, какой-то крючок, чиркнул меня по щеке и убежал вперёд. Не помню как пролетели последние вагоны, я вскочил, но в глазах всё поплыло, помню только бегущих ко мне пацанов, восхищённые взгляды и даже двух девчонок, с обеспокоенными лицами. Я шёл как в тумане во двор, и только когда сел на лавочку в беседке дома, почувствовал знакомый озноб и легкое трясение пальцев на руках. Всё как прошлый раз на карьере, поздравления, лимонад и пирожки, правда уже домашние с капустой, которые я ужасно люблю. Вот они-то и повлияли на меня благотворно, наполнив мой желудок, я даже даже начал хорохорится и даже хотел сказать, что не так уж страшно. Но вспомнив крюк, тут же замолчал и мы отправились с Ванькой к бабушке, там я залез в ванную и долго лежал в воде, вспоминая ужас под поездного лежания. Но молодость и отсутствие страха за жизнь, как таковую, который приходит намного позже чем в данном возрасте.Третий мой дурацкий поступок был с трамваем. Метрах в пятисот от моего дома, находился центральный рынок, а почти у главного входа, была трамвайная развязка на четыре стороны, этакий трамвайный перекрёсток. Бегали шустрые трёх и двух вагонные, деревянные трамвайчики, а на развязке, скорость сбавляли и многие спрыгивали и запрыгивали в вагоны. Но за остановкой бежали довольно-таки быстро и вот там-то и самые отчаянные запрыгивали в вагоны. Кто меня дёрнул на такое дело я не знаю, обычно я прыгал в последний вагон в последнюю дверь и всегда успешно, но в этот раз, когда я уже хотел прыгнуть, вышла кондукторша махая кулаком, что-то кричала. Но я уже набрал скорость и пробежав заднюю дверь прыгнул и хотел ухватится за поручни, но раз и я ухватил пустоту. «Акела промахнулся!» -мелькнула фраза из"Маугли", а дальше было чудо, опять чудо, я летел под трамвай и как будто почувствовал хруст своих костей, вся моя маленькая жизнь промелькнула в миг и вдруг, я это точно помню и даже как бы ощутил чьи-то мягкие до боли знакомые руки, мягкие ладони меня поймали у края бездны, вынули из под вагона и положили рядом, тут же прозвучал визг тормозов машины, так как трамвайные пути разрезали пополам автомобильную дорогу. Там же, где всё это произошло, была автобусная остановка, полная народа и все всё видели. Я вскочил на ноги и пробегая сквозь остолбеневшую, с отвисшими челюстями толпу, с остекленевшими глазами, я заметил что они как по команде поворачивали головы по мере моего продвижения. Ссадины больно жгли, поэтому я побежал к однокласснику, все были на работе и я попросил его помыться и только когда лёг в почти горячую воду, ощутил одновременно страх, дурость своего поступка и какую-то тайну в своём внезапном избавление от смерти. Я заметил за собой одну особенность, что после сильного стресса, я в ванне с горячей водой как-то быстрей прихожу в себя и голова начинает соображать. А может это мне всё привиделось и эти руки, эти ладони, а тогда как сопоставить тот факт под поездом, брызги в лицо, а если бы я не сдвинул голову, то крюк бы намотал мою душу и ... . Стой, а ведь когда я прыгнул в воду, там темноте и холоде воды, я же перепутал где верх, а где низ и кто-то подтолкнул в нужное направление и помог выплыть. Вопросов много, а ответов пока не, но они будут, правда на много позже.